Книга Под несчастливой звездой, страница 176 – Анастасия Анфимова

Теперь осталось только ждать. Порезанные руки его мало беспокоили, а вот рана в боку болела все сильнее. Скоро парню стало казаться, что под кожей у него поместили горячий уголек. Александр перевернулся на спину, затем вновь на бок и опять на спину. Боль становилась невыносимой. Чтобы не закричать, он вцепился зубами в кожаный браслет и тихо завыл не в силах терпеть муки молча.

Вдруг в истерзанное страданием сознание ворвался дробный топот. Кто-то быстро бежал к причалу. Юноша нашарил рукоятку меча.

— Алекс! — услышал он знакомый голос Мерисид. — Ты здесь?

Он выплюнул изжеванную кожу, и прохрипев:

— Тут, — откинул циновку.

С причала на него смотрели большие, покрасневшие от слез глаза девушки. Оглянувшись, она спустилась в лодку и стала торопливо её отвязывать.

— Что случилось? — тревожно спросил Александр.

— Нефернут убили, — дрогнувшим голосом ответила Мерисид, отодвигая его в сторону.

Парень вскрикнул.

Она вытащила из-под него длинное весло.

— И всех слуг тоже.

— …да как больно то! — прохрипел Алекс, не в силах сдержать хлынувшие слезы. — Кто?

— Ты!

От удивления парень на миг забыл о боли.

— Кто?! — переспросил он, вытаращив глаза.

— Ренекау сказала, что Алекс сошел с ума и всех убил, — стоя в середине лодки, танцовщица ловко гребла одним веслом.

— Вот… сука! — грязно выругался Александр. — Вот… врет!

— Знаю, — не глядя на него, проговорила Мерисид. — Иначе я бы тебе не помогала.

— Убью… гадину!

— Не нужно, — покачала головой девушка. — Она уже мертва.

— Как так? — еще больше удивился юноша.

По мере того, как заплаканная танцовщица рассказывала, боль возвращалась, ему пришлось прилагать огромные усилия, чтобы вслушиваться в её слова.

— Ренекау сказала слугам соседей, что это сделал я? — уточнил Алекс.

— Да, — подтвердила Мерисид.

— Дождалась этого, — он поморщился, стараясь отвлечься от пожара, разгоравшегося в боку. — Старшего мождея и повторила ему то же самое?

— Моотфу так сказал, — не глядя на него, кивнула девушка.

— А потом наша… — Александр употребил непереводимое русское слово и торопливо пояснил для собеседницы. — Лгунья. Умерла, так?

Мерисид натянула на него циновку.

— Да. Впереди лодка. Не высовывайся.

— Тогда этот Моотфу её и добил, — сделал вывод Алекс. — Чтобы никто не узнал правды.

Его лодочница молча работала веслом. Юноша прикрыл глаза. Сквозь дырки между размочаленными стеблями тростника, из которых была соткана циновка, солнце било прямо в глаза, и они слезились то ли от яркого света, то ли от невыносимой боли.

— Не могу поверить, чтобы он мог такое сделать с Нефернут, — нарушила молчание Мерисид.

— Они были любовниками? — спросил Александр, отодвигая край циновки с лица.

— Откуда ты знаешь? — танцовщица перестала грести.

— Догадался после твоих слов, — ответил юноша и, меняя тему, спросил. — Куда ты меня везешь?

— Анукрис просила тебя спрятать, — сказала танцовщица, вновь начиная работать веслом. — Есть место, где ты сможешь отлежаться.

Алекс вспомнил разговор, подслушанный под окнами комнаты Нефернут. Не понятно, почему вдруг Мерисид решила помочь той, кто украл у неё «пивобрюхого» Небраа.

«Что если эта балерина везет меня прямо в могилу?» — подумал Александр. Бок жгло чуть тише, зато он чувствовал, как поднимается температура. Плюнув на осторожность, юноша прямо спросил:

— Зачем ты мне помогаешь?

Первый раз за время их плаванья Мерисид посмотрела ему в глаза.

— Ты не виноват в их смерти. Я это знаю, и если тебя убьют, на моей душе будет тяжкий грех. И еще меня очень просила Анукрис.

«Интересно, — парень закрыл глаза. — Что ты потребовала от неё за свою помощь? Золото? Или возможность быть рядом с любимым жиртрестиком?»

— Я оставлю лодку у старого причала возле кладбищенской ограды храма Сета, — вновь нарушила молчание девушка. — Там редко кто ходит, после того как заложили южные ворота. А завтра после праздника поплывем в другое место.

«Если я доживу до завтра», — с тоской подумал Алекс.

— Из лодки не выходи, — продолжала давать инструкции танцовщица. — Тут по берегу иногда кладбищенская стража шатается. Ну и опасайся крокодилов. У тебя есть еда?

— Мне хватит, — заверил её Александр, не открывая глаз.

Легкий толчок оказался для него полной неожиданностью.

— Приехали, — тихо сказала Мерисид.

Она что-то делала, но юноше было уже все равно.

Вдруг ему на лоб легла узкая прохладная ладонь.

— У тебя сильный жар! — вскричала девушка.

— Пройдет, — прохрипел Алекс.

— Жди, — решительно заявила Мерисид. — Я принесу лекарства.

Раздался плеск, шорох травы, треск сучьев. Александр приподнял голову. Лодка стояла у маленького полуразрушенного причала из тонких, даже на вид гнилых жердей. Берег покрывали густые заросли тростника и кустов, сочно зеленевших под ярким солнцем. В сплошной стене еле угадывался след заросшей тропинки. Чуть дальше виднелся верх стены из потрескавшегося кирпича. С легким стрекотом на борт приземлилась большая суставчатая стрекоза и уставилась на парня огромными блестящими глазами.

Александр поправил под головой сложенную куртку и прикрылся циновкой. Его начинало знобить. «Надо же, как меня развезло, — думал он сквозь глушившую мысли головную боль. — Вот тебе и волшебные капли Энохсета. Надул, старый козел!»

Стало душно, Алекс откинул циновку, но яркий свет резал глаза. Морщась от боли, юноша прикрыл лицо полой куртки. Где-то плеснула вода. Ближе. Лодка чуть качнулась. Парень сжал метательный нож. Что-то массивное с глухим стуком ударилось о борт, и вновь все стихло. Только жара, стрекозы и большущие, жирные слепни, с тяжелым гуденьем прилетавшие на запах пота. Юноша подтянул ноги к животу, пряча их под циновкой. Так эти бездушные кровопийцы стали пикировать на лицо. Александр полностью прикрыл его курткой и через минуту стал задыхаться. Достал бурдюк, через силу сделал пару больших глотков и едва не выблевал все обратно. Постепенно он пришел в состояние тихого отупения, не замечая ничего кроме гудящей головной боли. Тело мелко дрожало, и парень с трудом сдерживал зубную дробь.

Пылающий глаз солнца медленно полз по пронзительно-голубому небу, лишенному малейших намеков на облака. Перед закрытыми глазами Алекса внезапно ожили картины прошлой жизни. Вечно озабоченная и хмурая мама, прибегавшая с одной работы, чтобы тот час же уйти на другую. Самодовольное лицо брата Женьки, лениво поучавшего отца-неудачника. Школьная дискотека, мерцание огней, Марина Пояркова в бледно-желтом платье и белом бюстгальтере.