Книга Империя Зла, страница 6 – Юрий Никитин

– Нужно только, – продолжал Сказбуш невозмутимо, – подбирать присяжных из мужчин. Ну, не слишком в преклонном... чтобы реагировали.

Справа от него словно взорвалась граната, это мощно кашлянул Краснохарев. Все умолкли, уставились на премьера, а глава правительства оглядел всех правительственным взором и сказал внушительно:

– Так вот, о подготовке бюджета на следующий год. Работа проделана следующая...

Я некоторое время слушал, но вскоре тягучий монотонный голос начал действовать усыпляюще, я смотрел то поверх головы Краснохарева, то рассматривал членов кабинета. Мысль тоже блуждала вроде бы бесцельно, подбирая какие-то незримые крохи, что-то вынюхивая, перепрыгивая через обломки очевидных фактов, яростно роясь на пустом месте, земля летит из-под задних лап как из трубы земснаряда, снова длиннющий прыжок через темное место, пусть Краснохарев продвигается шажок за шажком...

Черногоров с раздражением перебирал бумаги, вдруг сказал среди тишины:

– В Штатах нет преступлений, потому что там всяк страшится за жизнь. Они покупают оружие, хранят в особых несгораемых шкафах... а стреляют на пикнике только по бутылкам из-под пепси-колы!.. А если оружие пойдет так же широко у нас, то... не знаю – не знаю! Русские не станут тратить патроны на пустые бутылки.

Сказбуш выпрямился, и без того прямой, как телеграфный столб, светло возразил:

– А Чечня? Там жизнь не ставят и в грош, но все равно никто не шмаляет друг в друга. Я бывал там, бывал. Никто не стреляет в другого только за то, что тот наступил на ногу или посмотрел косо.

Черногоров огрызнулся еще злее:

– Не знаю! Может быть, страшатся кровной мести. Но у русских нет сдерживающего страха за свою жизнь, нет мести со стороны родни убитого. У нас такое начнется!

– Чечня нам не указ, – сказал Краснохарев раздраженно. – В такой крохотульке даже коммунизм можно было отгрохать за пару недель!.. А нашу махину попробуй раскачай!.. А когда указы из Москвы дойдут до, скажем, Сибири, то во что они превратятся?

Коган сказал задумчиво:

– Вот бы научиться и расстреливать по факсу...

Сказбуш холодно посмотрел на чересчур умного министра финансов:

– Что-что?

– По сотовому телефону, – поспешно поправился Коган. – Говорят, у билайновцев связь лучше.

Сказбуш потыкал пальцем в клавиши ноут-бука, бормоча:

– Так... проверить правительственных чиновников... независимо от ранга... ага... на предмет скрытой рекламы богатеньких фирм...

Клавиши щелкали, словно затвор именного нагана. Коган втянул голову в плечи, уменьшился, а, стул, на котором он только что сидел, опустел.

Кречет молча поставил на бумаге размашистый росчерк, передал Мирошниченко:

– Указ вступает в силу с момента подписания. Раз оружейные магазины оказались не готовы... или кто-то тормозит нарочито, то вот это дает право военным продавать оружие прямо со складов. Разумеется, устаревшее. И только пистолеты и винтовки. Конечно, при наличии всех справок о здравомыслии и несудимости.

Я видел, что против этого резкого решения Кречета рвется возразить не только Черногоров, ему как министру МВД расхлебывать все случаи незаконного применения оружия, но и такой голубь как Коломиец, хитрая ворона Коган и даже откровенный ястреб Сказбуш.

Один Краснохарев пропустил мимо ушей указ президента с полнейшим равнодушием. Глаза в набрякших веках просматривали бумаги с гербовыми печатями, мясистое лицо выражало откровенное неодобрение. Перехватив мой взгляд, сказал суховато:

– Я, простите, экономист. А законы экономики одинаковы для всех стран и народов. Меня не убеждает ваша гипотеза... ладно, ваша теория о чести и нечести для подъема благосостояния. Сейчас, когда освободились от ига коммунизма, можем соревноваться с американцами на равных. Не привлекая такие понятия, которые нельзя просчитать с помощью логарифмической линейки. Ладно, пусть на ваших чертовых компах! А если учесть, что у нас намного больше нефти, газа, золота...

Он говорил чуть ли не просительно, уже замечая меня, хотя предыдущие дни осторожно игнорировал. То ли, как опытный политик, сперва прощупал, насколько мое положение в правительстве прочно, то ли в самом деле начинал со мной считаться.

Сердце мое тревожно и радостно екнуло. Склонить Краснохарева или хотя бы качнуть слегка на свою сторону – за это стоит побороться. Я ответил тихо, стараясь не привлекать внимая других:

– Иллюзию, что можно соревноваться с американцами на их поле и по их правилам, распространяют сами американцы. И даже, что их можно побить на их поле. Конечно же, это брехня.

– Почему?

– Потому, что на наших ногах всегда будут висеть остатки цепей нравственности, чести и других понятий, что в Старом Свете существовали тысячелетиями, а в Новом Свете их не было изначально! А бизнес не терпит нравственности. Потому мы в бизнесе всегда окажемся в проигрыше, если будем играть с американцами. Они всегда смогут поступить подлее, бесчестнее, гаже... что мы все-таки не сможем, несмотря на приобщение к их ценностям. У нас все-таки все века существовало правило: не бить лежачего, не бить в спину, не бить ниже пояса... А американцы сразу приняли все эти штуки вроде каратэ, где бьют и в спину, и ниже пояса, а лежачего даже ногами, а то и вовсе впятером одного! Понятно на чьей стороне будет победа, когда один соблюдает какие-то правила, а второй – нет!

Он сказал, защищаясь:

– Но можем и мы...

Я покачал головой:

– Не сможем. Даже если будем придерживаться всех этих правил... все же при ударе в спину рука русского чуть дрогнет или влупит не в полную силу, как ударил бы американец. Выгляните в окно! Вон по улице идут старики, что в войну стеснялись кланяться пулям. Они и в атаку шли во весь рост! Прямо на пулеметный огонь. Глупо или не глупо – это другой вопрос. Но нас от этих стариков отделяет слишком мало времени, чтобы сразу вот так забыть все и начинать жить по-американски. Наши солдаты и в Чечне гибли нередко потому, что стеснялись чересчур тщательно прятаться, маскироваться. Мол, как бы не подумали, что трусят.

– Зря, – сказал он убежденно.

– Зря, – согласился я.

– Зато вернулись бы живыми!

– Точно, – согласился я снова. – Но они и в бизнесе будут гибнуть так же массами! Степан Викторович, мы с вами на одной стороне баррикады. Оба хотим процветания своему народу. Но сказочку про одинаковые законы бизнеса для всех народов придумали и запустили по свету сами американцы. Чтобы все начали играть в игру, где они заведомо сильнее. Если законы одинаковы, то почему не столь богаты остальные мексики, гватемалы? Все возникли чуть ли не в один день с США. И капитализм тот же...