Книга Айболит в законе, страница 19 – Александр Охотин

— Ближе к делу, — попросил я, забавляясь с кольцами дыма. — Обсуждение моей скромной кандидатуры на вашем бандитском месткоме я предлагаю отложить до возвращения Богданова.

— Если я переживу все твои фокусы, — буркнул он, но продолжил уже серьёзно: — Наш план дал первый сбой. Ждали мы, когда по твою душу покупатель объявится, а он почему-то объявился по мою.

— Да? — очень удивился я. Неужели и Горенцу вездесущий Казбек успел наобещать полмиллиона баксов?

— Да. В общем, нам забили стрелку. И, чует мое сердце, разговор пойдёт серьёзный. Нам предложат условия, от которых мы не сможем отказаться. В противном случае последует быстрый, но крайне неприятный переход в иной мир.

— Мы? Нам? — Я захлопал глазами. — Ты что, и меня собираешься тащить на эту стрелку?!

— Ой-ой, будто в первый раз, — возмутился он. — Можно подумать, ты и слова такого раньше не слышал. Или на разборки не ездил со мной.

— Слышал, конечно, и ездил, но…

— Никаких «но», — отрезал он. — Поедем вместе. Может, чего умного подскажешь. И вообще, кто из нас, в конце концов, занял место Богдана?

— Я, — пришлось признать очевидное. — Но раз так, прекрати кричать на меня. В моём, между прочим, кабинете. Слушай, а кто хочет с нами встретиться? И откуда такие мрачные прогнозы? Переход в иной мир… Лично я туда пока не очень тороплюсь.

— Ну да, а то тебя кто-то спрашивать будет. Хотя, конечно, есть тут одна несостыковка. Стрелку нам забила мелочёвка. Раньше мы таких давили, не глядя, а теперь приходится считаться. Впрочем, и сейчас раздавим, если потребуется, — Олег поиграл желваками. — Это Бубен. Косит под отморозка, но на самом деле очень хитрый и осторожный тип, потому и жив до сих пор. Обычно выполняет грязную работу для тех, кто заплатит, но это не афиширует и официально играет в самостоятельность.

— А сейчас как? Сам по себе, или за процент старается? — поинтересовался я, гася сигарету.

— Откуда я знаю? Может, работает по чьему-то поручению. А может, сам решил урвать кусок от Богдановского пирога, пока другие нас кромсать не начали. Но в любом случае, ему это с рук не сойдёт. Разорву урода. — Олег решительно поднялся из-за стола.

— Подожди, — попросил я его. — Это ты сделать всегда успеешь. Давай я один съезжу и постараюсь сначала разобраться во всём.

— То есть как это один? — вытаращился он. — Опять шутишь?

— Какие, к чёрту, шутки, — рассердился я. — Сам посуди. Приедешь сейчас и недолго думая пошинкуешь этого Бубна ломтями. Так?

— Так, конечно.

— А мне хотелось бы сначала кое в чём разобраться, — твёрдо сказал я. — Кроме того, я здесь вместо Богданова, как ты сам только что заявил. Так что и решать, извини, мне.

— Но…

— Нет. Всё будет нормально, Олег, не сомневайся.

Минут через двадцать я мирно завтракал в корейском ресторанчике на окраине города. Глубокая тарелку с кук-су, пиалы с папоротником и кальмаром, благоухающие соусом, радовали мой глаз и желудок. Ловко подцепив палочками длиннющую нить лапши, я почти донёс её до рта, но в этот момент дверь с громким стуком распахнулась. Лапша выскользнула и, булькнув, упала обратно в бульон. Я со злостью уставился на нарушителей гастрономического спокойствия. Их было человек шесть, наглых мордоворотов с замашками давно не битых Рэмбо. Предводитель, высокий тип в кожаном пальто, уверенно направился в мою сторону. Присев за столик, он принялся буравить меня взглядом. Я отвечал ему тем же.

— Горенец где? — отрывисто спросил он.

— Я вместо него, — я предпринял новую попытку отправить в рот скользкую лапшину.

— А ты кто такой? — удивился он.

Лапша опять проявила непокорность и плюхнулась в тарелку, обдав лицо моего собеседника фонтанчиком горячих мелких брызг. Он отскочил вместе со стулом, шипя и утираясь.

— Моя фамилия Махницкий, — мстительно усмехнулся я, наблюдая за его попытками стереть с лица жирный пахучий соус. — Я представляю интересы Богданова на время его отсутствия. Так что можешь говорить, друг мой Бубен. Внимательно слушаю. — Я откинулся на спинку стула и закурил. Мой завтрак безнадежно остывал.

— А-а, — протянул он. — Олежке, значит, переговоры вести не доверяют, так выходит?

— Именно так, — кивнул я.

Доверь я это мероприятие Горенцу, ты, браток, уже елозил бы по полу, шаря вокруг руками в поисках выпущенного наружу кишечника, подумал я, рассматривая его. Волосы лже-отморозка были собраны в косичку. Она болталась светлым пучком за воротом пальто и вызывала неудержимое желание ухватить её в кулак и хорошенько вывозить Бубна физиономией по столу. Впрочем, судя по шрамам на лбу, эту процедуру с ним уже неоднократно проделывали. Однако голубые глаза Бубна смотрели на окружающий мир по-прежнему нагло. Типичный случай, когда наука не идёт впрок, вздохнул я.

— Ладно, слушай сюда, фраерок. — Он грузно придвинулся ближе. — Ты жить-то хочешь?

— Конечно, хочу, — не стал спорить я.

— Ещё бы, — презрительно скривился он. — Тем лучше, меньше ерепениться будешь. Сначала скажу, что думаю о вас. Положение у Богдановцев гнилое, подняться вам уже не дадут. Самого Богдана не стали добивать чисто из жалости. Да и кому он теперь может навредить? Пусть себе катается в инвалидном кресле и пускает слюни на радость детям.

— Ты знаешь, кто это сделал? — невзначай спросил я.

— За стукача держишь? — скривился он — Не мельтеши и слушай дальше. Без Богдана все вы — ноль без палочки. Это ты понимаешь?

— Конечно, — кивнул я.

— Молодца, — одобрил он. — И тут, на ваше счастье, появляется добрый дядя, то есть я, который берет на себя все эти головняки.

— Как это мило с вашей стороны, — обрадовался я, — бескорыстно помочь нам.

— Ты дурак или прикидываешься? — он с подозрением уставился на меня. — Кто здесь говорит о помощи? Я хочу, чтобы вы ушли с территории, которую всё равно не сможете удержать за собой. С боем или без боя, вас всё равно выдавят, как тараканов на помойку.

— Не сможем удержать… — протянул я. — А ты, дружок, сможешь?

— Смогу, — самоуверенно заявил он.

— А не подавишься таким-то куском? — усомнился я. — Сдаётся мне, соплив ты ещё, Бубен, в такие игры играть. Кто за тобой стоит, а?

— Стоит за мной?! — взвился он. — Да ты не в себе, я смотрю! Ты что, урод, хочешь сказать, что я у кого-то в шестёрках?! Ты за базар отвечаешь, или как?

Мордовороты, прибывшие с ним, с осуждением уставились на меня. Мишаня хрипло откашлялся где-то за спиной, и они сразу потеряли всякий интерес к моей персоне.

— В общем, так, — продолжал кипятиться Бубен. — Ты, я вижу, борзый дальше некуда. Придётся тебя поучить. Короче, даю вам сутки. Завтра увижу ваши рожи в городе — урою. Пеняйте на себя в таком случае, — он вскочил, громыхнув упавшим стулом, и скрылся за дверью.