Книга Айболит в законе, страница 35 – Александр Охотин

— Ваш кофе, — произнесла секретарша, ставя чашку на стол.

— Спасибо, — отрешённо отозвался я, глядя в окно.

Что же мне теперь делать? Оставить всё как есть, чтобы Валяев и дальше пакостил за моей спиной? Нет, так не пойдёт. Он — моя пока единственная ниточка, которая может привести прямиком к заказчику покушений на Богданова, Олега, и, в конце концов, на меня. И если при этом придётся потревожить чьи-то чувства — что же делать? Я одним глотком проглотил кофе и кивнул Черникову:

— Поехали.

— Куда? — удивился он.

— В «Авраам», куда ж ещё, — на ходу бросил я.

В этот раз удалось добраться до банка без приключений. Сюрприз поджидал внутри. За массивной дверью передо мною выросла плечистая фигура и поинтересовалась:

— Ты к кому, братан?

— К Валяеву, — ответил я, намереваясь пройти мимо.

— А кто такой будешь?

Я покрутил головой, пытаясь понять, куда делся из холла охранник. Этот громила совсем не походил на вежливых ребят из Богдановского агентства. Так никого и не обнаружив, я вернулся на улицу и громко позвал:

— Мишаня!

Он запыхтел, поднимаясь по ступенькам, и, с ходу оценив обстановку, направился к громиле. Через десять секунд тот лежал, пачкая кровью из разбитого носа мраморную отделку пола, и шепеляво просил пощады.

— Прости, браток, попутал, — извиваясь, ныл он, придавленный Мишаниным башмаком.

Мишаня взглянул на меня. Я пожал плечами. Судьба этого хама была мне безразлична. Мишаня ухватил его за ворот и, приподняв, с силой ударил лицом о стену. Парень всхлипнул, сполз вниз и затих. Черников, бесстрастно наблюдавший за происходящим, перешагнул через него и сказал:

— Ну что, пошли? И так сколько времени с ним потеряли. Вам-то хорошо, а у меня лишь двое суток в запасе.

— Хороший подход к делу, — усмехнулся я.

В приёмной Валяева вальяжно развалились двое ребят, беззастенчиво разглядывая секретаршу. Она делала вид, что смущается, и глупо хохотала, выслушивая их косноязычные комплименты.

— Лена, шеф на месте? — поинтересовался я, входя.

— Да, но к нему нельзя, — попыталась она остановить меня.

Её кавалеры повскакивали со своих мест, явно собираясь на деле объяснить мне смысл слова «нельзя».

— Спокойно, братва, — сказал я. — Я вовсе не собираюсь с вами драться. Этим займётся он, — я указал на Мишаню, протискивающегося в приёмную. — Надеюсь, в реанимации вам будет не скучно, — и толкнул дверь кабинета. Следом за мной шмыгнул Черников.

Валяев сидел в кресле, разговаривая по телефону. При виде меня он застыл на мгновение, потом дал отбой и принялся набирать чей-то номер. Я подоспел как раз вовремя, чтобы вырвать трубку из его рук.

— Кому звонить собрался? — спросил я, кладя её на место.

— Не твоё дело, — огрызнулся он, затравленно поглядывая в сторону приёмной. Оттуда доносились тяжёлые удары, треск ломаемой мебели и повизгивание секретарши.

— Да ты не рад мне? — удивился я. — Жаль. Ладно, что поделать, насильно мил не будешь. Тем более, Дениска, я вынужден признать — у тебя есть повод дуться на меня. Готов к сдаче дел?

— Ты за это ещё ответишь, — пробормотал он, вжимаясь в кресло.

— Значит, не готов, — догадался я. — Расстроил ты меня, Денис. К тому же, твои претензии ко мне принимаются лишь отчасти. Тебе бы вовремя догадаться, что я просто так не отстану, покаяться в своих чёрных замыслах и тихонько уйти в сторону. Но нет, ты почему-то не хочешь воспринимать меня всерьёз. Или ждешь, когда меня отправят на тот свет твои дружки? — в упор спросил я.

— Нет у меня никаких дружков, — прошипел он. — А на тот свет ты и без моей помощи доберёшься. И очень скоро.

— Может быть, — усмехнулся я, садясь напротив. — Володя, что тебе требуется, чтобы приступить к проверке?

— Документация, — пожал плечами Черников.

— Слышал? — обратился я к Валяеву.

— Пошёл ты…

Договорить он не успел. Перегнувшись через стол, я ухватил его за шевелюру, уложенную в модную прическу, и выволок из кресла. Хрипя и сопротивляясь, он проехал на животе по гладкой поверхности стола и тяжело плюхнулся на пол уже с другой стороны. Потом вскочил на ноги и попытался ударить меня. Но то ли размахивался он долго, то ли мне не очень понравилось его желание — так или иначе, мой кулак въехал ему в правое подреберье. Валяев позеленел и рухнул на колени. Его вырвало прямо на роскошный ковёр.

— Ты что-то хотел сказать? — поинтересовался я.

— Махницкий… — сплёвывая и откашливаясь, выдохнул он, — тебе конец. За этот беспредел ты ответишь.

— Перед кем? — я склонился над ним.

— Увидишь.

— Будем считать, что я испугался. Где документация?

— Пошёл ты, — судя по всему, ему очень нравилось это словосочетание.

После удара по ушам Валяев взвыл и опрокинулся навзничь. Что ж, в следующий раз подумает, прежде чем бросаться такими словами. Я подошёл ближе и ткнул его носком ботинка:

— Где документация, гад?

— В сейфе, — простонал он, закатывая глазки и притворяясь, что теряет сознание.

— Где сейф?

Валяев, стараясь не дышать, изо всех сил показывал, что мой вопрос не слышит.

— Что с ним? — спросил Черников.

— Откинул копыта, — безразлично сказал я. — Осталось контрольный выстрел сделать для верности, — я сунул руку в карман.

— Сейф в стене, под картиной, — сразу «пришёл в себя» Валяев.

— Посмотри, — кивнул я Черникову. — Шифр сейфа, быстро.

— 773ГФЦ2213, — уныло забубнил он. — Что ты собираешься сделать со мной? Убьёшь?

— Зачем? — пожал я плечами. — Ты мне не нужен. Иди, куда хочешь, жалуйся на мой беспредел. Но учти: если я ещё раз услышу о тебе — пеняй на себя. Понял?

— Понял, — ответил он, медленно вставая на ноги и опасаясь, видимо, что я опять ударю. — Так я могу идти?

— Угу, — обронил я. — Сейчас тебя проводят. Мишаня!

Дверь кабинета с треском распахнулась, пропуская моего телохранителя.

— Проводи, пожалуйста, к выходу господина Валяева, — попросил я. — И помоги ему спуститься с лестницы. Он очень торопится.

— Быстрее, чем на лифте доберётся, — пообещал Мишаня, хватая бывшего банкира за галстук и увлекая за собой.

— Не боитесь последствий? — в упор спросил меня Черников, когда мы остались одни.

— Нет. А вы? — в свою очередь поинтересовался я.

— Тоже нет, — рассмеялся он, и я почувствовал невольную симпатию к толстяку.

— Сейчас распоряжусь, чтобы в банк прислали нашу охрану, — сказал я, набирая номер.