Онлайн книга «Хрустальная сосна»
|
— Да нет, там совсем тесно, — возразила Тамара. — Давай уж лучше здесь… Сейчас я устроюсь покрепче… А ты просто в меня сзади войди… — Это можно, — засмеялся Геныч. — И даже очень здорово… Раздалась возня, вздохи и совсем неразличимые шепоты. Я знал, что сейчас будет происходить; мне было противно слушать, — и в то же время я не мог этого не делать. Про порнографические фильмы я лишь слышал, и при чьем-то половом акте никогда не присутствовал. И сейчас меня захлестнуло совершенно непотребное любопытство, с которым я не мог справиться… А на кухне дело шло полным ходом. Реплики перемежались протяжными всхлипами поцелуев. — Вот так… Так мне удобно… — бормотала Тамара, и я слышал, как она возится, что-то откуда-то сдвигая. — Теперь давай… Где он у тебя там… А… — Сейчас… Сейчас загоню… — Ну давай, только не промахнись… — Попал, кажется… — Попал да не туда, чтоб тебя! — вскрикнула Тамара. — Ты что — не видишь, куда суешь?! — А ты — видишь что-нибудь! Что-то никак не могу ее найти… — Ладно, разведи у меня там руками, я сейчас сама вставлю… Вот… Нашла… — Да… Сейчас… — Да стой, волосы же попали! Подожди, сейчас выправлю… Вот теперь хорошо… Пошел, кажется… Аа… — Ох… — застонал Геныч. — Попал и пошел… — Аах… Как приятно, — промурлыкала Тамара каким-то изменившимся, не похожим на нее голосом. — Глубже, поглубже давай… — Да некуда глубже… Я уже уперся… — Задницу! — раздраженно вскрикнула она. — Задницу мою раздвинь на две половинки подальше и толкай еще! Глубже, по самое не хочу! Ничего не видя, но все слыша и представляя, я чувствовал, как у меня кружится голова. Я зажал уши, но все равно издали доносились их прерывистые голоса. — Можешь ведь, когда хочешь… — Классно… Так мокро у тебя там… — Ох… Давай, не спеши, не дергайся. Поглубже вводи… И помедленнее… — Сейчас тебя надену так… Что у тебя изо рта высунется… — Оох… Как назло, проем, служивший калиткой, находился далеко от меня, причем у самой кухни. И теперь, когда они устроились, перестали топтаться и греметь, проскользнуть незамеченным не представлялось возможности. И получилось бы, что я, как последний извращенец, специально затаился в столовой послушать их половой акт. Поэтому осталось одно: сидеть тихо, слившись с темнотой, и надеяться, что рано или поздно они уйдут. Но они, похоже, не торопились. Довольно долго я слышал лишь вздохи, влажные ритмичные шлепки от соприкосновения голых тел да натужное сопение Геныча. — Ген… Ген… — снова подала голос Тамара. — Возьми меня там… Губки мне сожми посильнее… Геныч пыхтел, не говоря ни слова. — Нет, за грудь меня возьми… Да не одну, а за обе — у тебя же две руки, е-мое!!!! За обе сразу… Двумя руками и сожми покрепче… — Т… так, что ли? — прохрипел Геныч. — Так, так… Еще крепче… Соски, соски захвати и сдави посильнее… Тебя что, блин, всему учить надо?! Некоторое время продолжались только постанывания. — Нет, возьми обе одной рукой… Возь… ми… Сможешь… Соски в кулак и дави… Дави… Сильнее… А вторую туда… туда… сожми мне губки опять… Натяни на себя потуже… — Так, что ли? — Так… Оооооаааййааа… — внезапно дико и хрипло, совершенно по-звериному простонала Тамара и тут же оборвала себя: — Вот блин, сейчас весь лагерь перебудим… Ты титьки-то мои не забыл? — Да неудобно мне так, — проворчал Геныч. — Ладно, отпусти их, пусть болтаются… Возьми знаешь как… Возьми меня за поясницу и двигай по себе… туда-сюда… Сам стой, не шевелись, только меня двигай, понял? Бери меня и дрочи, как хочешь! — Подрочу, а что… Ох, какой кайф… Слушай, а ты тяжелая! — А я сама себе там сожму… Ааай… — Оох… — неожиданно вскрикнул Геныч. — Это я тебя пожала немного. Приятно? — О… чень… Давай еще, жми крепче… — Вот, вот так… Всего тебя сейчас вовнутрь себе затолкаю… А ты знаешь что? Ты мне задницу сдвинь. Чтоб внутри все сжалось и плотнее стало… Вот так… Я не хотел, но жадно ловил их выкрики, удивляясь, что, оказывается, вот так можно заниматься сексом… Мы-то с Инной хоть и любили это дело, но проводили половой акт абсолютно молча. Как будто занимались чем-то неприличным и, возможно, даже запретным, и боялись привлечь чье-то было внимание — хотя жили вдвоем и никто не мог нас услышать. — Том… Я когда кончать буду, выдерну… Ты в рот возьми!.. — Возь… му, если успею… Я ведь те… бя знаю… Только ты не кончай, подожди еще чуть-чуть… — Скоро буду… — Подожди… Не останавливайся и не вынимай… Оох… — стонала Тамара. — Геночка, миленький, потерпи еще немножко… — Н… не могу уже!.. — Ну еще немножко… Я сейчас, сейчас, сей… час кончу. Мне… немножко оста… лось… Выкрикивая эти слова, Тамара задыхалась, точно бежала в гору. Скрип стал чаще и сильнее. — Н-не могуу!!! — вдруг заревел Геныч. — Все… Аааааа!.. В рот… Скорей… бе… ри… Что-то обрушилось с грохотом. — Да где он у тебя, где… Ах, блин, вот… Все не успела… Тьфу, уже полилось… Ладно, сливай сюда… — Ааа… Ооох… Иии… Ааааа… — стонал он все тише и прерывистей. — Давай, давай… Эй, стой, что ты делаешь! — вдруг закричала Тамара своим обычным сварливым голосом. — Куда ты размазываешь! Ты что — хочешь, чтоб внутрь попало?! Хочешь, чтоб я от тебя залетела, да? — Хорошо… — расслаблено выдохнул Геныч. — Классно с тобой… — «Хорошо», — с внезапным раздражением передразнила она. — Тебе-то хорошо, собачья рожа! Вынул и спустил! А мне весь кайф сломал! Неужто трудно было еще полминуты продержаться?! — Трудно… — виновато ответил он. — думаешь, я не держался… Как ты меня взяла, да стала сжимать — я тут же едва и не кончил. Я и так старался… — Генка ты, Генка, козел усатый, — вздохнула Тамара, приходя, очевидно, в себя. — Что ж ты, дурак хренов, всего десять резинок с собой взял? Ты что — в пионерский лагерь за веточками ехал, или как взрослый человек в колхоз?! Геныч молчал. — Ну ладно, — смягчилась она. — Ну-ка, дай… Ого, так ты все-таки кончил, или нет?! Он же у тебя и не опал вовсе! Ты, похоже, еще на многое способен. Иди вымой свое хозяйство, как следует. Попробуем еще раз повторить… Может, успею кончить вперед тебя. Иди — мойся на речку. Как следует мой — с мылом и не один раз! Понял? — А ты? |