Книга Переплетения судеб, страница 40 – Даниэлла Роллинс

– Сейчас мы с ними разберемся, – пообещал Роман, и они направились к циркачам.

– За туалетную бумагу! – провозгласил Бен, подняв бокал, наполненный бурбоном, подаренным Маком. – И за сахар! И за отменную выпивку!

– За отменную выпивку! – поддержали его Элиза с Донованом. Они чокнулись бокалами, пролив несколько капель на стол.

Дороти нахмурилась. Все ее мысли сейчас были о том мрачном и страшном мире, из которого они только что вернулись, и она не сразу вспомнила, отчего Фигляры так радуются. Но в памяти тут же всплыли деревянные ящики на влажном ковре, десятки Фигляров, наблюдавших за тем, как Элиза достает бурбон, персики и пули – подарок того самого человека, который, смотря в окно на черный, погибший мир, ухмылялся. Ее вдруг замутило.

– Нам нужен этот столик, – набрав побольше воздуха, заявила она и сбросила капюшон, обнажив обезображенное лицо.

Бен застыл, округлив глаза и уставившись на нее. Казалось, он совсем забыл о том, что успел поднести к губам бокал с бурбоном, и напиток пролился ему на грудь.

– Внимательнее надо быть, – процедил Роман, пока Бен, чертыхнувшись и поставив бокал на стол, судорожно вытирался салфетками. Он извинился и попытался встать, но Элиза положила руку ему на плечо и усадила его обратно.

– Мы и сами только пришли, – сказала она и поднесла бокал к губам. – Хотели отпраздновать ваш триумф и полакомиться бурбоном.

Губы у Дороти дрогнули. Уже очень давно никто из Фигляров не осмеливался ослушаться ее приказа.

А теперь Элиза дерзко смотрела на нее, склонив голову набок, точно нарочно ее провоцируя.

– Празднование окончено, – объявила Дороти ледяным тоном, каким всегда говорила Квинн Фокс. – Пора за работу.

Элиза хохотнула и перевела взгляд с Бена на Донована, изумленно вскинув брови.

Бен, по всей видимости, пререкаться не жаждал.

– Сегодня дежурят Квентин, Мэтт и их группа, – сказал он, продолжив промакивать пролитую выпивку, и с отвращением покосился на лицо Дороти, видимо, думая, что она этого не заметит. – А у нас никаких поручений нет.

– Хотите сказать, в «Фейрмонте» для вас работы не найдется, а? – ледяным тоном уточнил Роман. – Там все безупречно, просто комар носа не подточит, да?

Уши Бена залила краска. Донован встал.

Но Элиза не шелохнулась.

– А у подчиненных Мака, между прочим, бывают выходные, – многозначительно заметила она.

– Так, может, к нему тогда и отправишься, а? Если уж так хочется, – рявкнула Дороти, не сдержав гнева.

– Почему бы и нет, – проговорила Элиза. – Цирк мне ничего особо не дал.

– Что-то не припомню, чтобы Мак разрешал подчиненным ему женщинам носить огнестрельное оружие, – мрачно напомнил Роман. – Сомневаюсь, что тебе понравится работа, которую тебя там заставят выполнять.

– Всяко лучше дурацких игр в Робин Гуда, – огрызнулась Элиза и резким движением отодвинула стул. Ножки звучно скрипнули по полу.

Циркачи направились к выходу. Дороти слышала, как Элиза что-то недовольно ворчит.

Она мрачно сдвинула брови. Наверное, более мудрый лидер поспешил бы за ребятами следом, помирился бы с ними, но она не могла заставить себя сдвинуться с места. В голове было совершенно другое. Она вдруг остро почувствовала, как бегут минуты – нет, даже секунды. И с каждой из них тот страшный мир, который они увидели сегодня, подступает все ближе, точно волна, которая в конце концов погребет их под собой.

Она опустилась на стул, взяла бокал Элизы, в котором остался недопитый бурбон, и одним глотком осушила его. Сейчас ей нужно было одно – объяснение увиденному. А с Фиглярами она разберется позже.

– Что же это было? – слегка охрипшим голосом спросила она.

Роман покосился на дверь.

– Неудачная попытка мятежа, как по мне… – произнес он.

– Ты же знаешь, я не о них.

Роман взял бокал Бена с остатками бурбона, поднес к губам, но потом, передумав, поставил его на место.

– Наше будущее, – коротко ответил он.

– Реальное? Не иллюзия, чтобы напугать Мака?

Роман поднял на нее глаза.

– И как же я, по-твоему, создал бы эту иллюзию? – поинтересовался он.

Его саркастический тон резанул Дороти.

– Не начинай, – сказала она. – Давай начистоту. Выходит, ты все это время знал, что нас ждет, но мне не рассказывал. Почему? – спросила она, с силой ударив кулаком по столешнице. Бурбон, оставшийся в бокалах, расплескался.

Роман откинулся на спинку стула, остановив на Дороти пристальный взгляд. В тусклом барном свете его синие глаза казались особенно холодными и мрачными, почти черными.

– Ты сама-то как думаешь? – спросил он.

Дороти посмотрела на него и вдруг почувствовала, что ее гнев начинает потихоньку остывать. На самом деле это был вовсе не гнев, а маскировка для остальных чувств, которые одолевали ее в это мгновенье, и теперь, когда он рассеялся, волны страха и отчаяния захлестнули Дороти с головой. Перед глазами вновь возник обугленный кирпичный остов «Фейрмонта» и гигантская брешь вместо крыши.

Она сжала ладонь в кулак, чтобы унять дрожь.

– Маку ты сказал, что это не окончательная версия событий, так? Что будущее в этом плане совсем не похоже на прошлое. Выходит, еще можно что-то изменить!

– Не уверен, – ответил Роман и, немного помедлив, продолжил, тщательно взвешивая каждое слово. – Я кое о чем умолчал, когда рассказывал тебе о наших с Профессором полетах в будущее. Однажды он отправился туда один и, по всей видимости, стал свидетелем… примерно тому же, что и мы сегодня. Увидел, что все погибло. Мне он не стал подробно рассказывать о своем путешествии, упомянул только, что еще есть шанс все исправить. Но вид у него был крайне расстроенный.

Роман опустил взгляд на свои ладони.

– А что было дальше? – спросила Дороти, так и не получив ответа на свой вопрос.

– Мне не терпелось узнать, что он там увидел, поэтому я стащил его бортовой журнал и прочел отчет о полете. Впечатление было жуткое. Я даже не поверил его словам. Поэтому позаимствовал еще и «Вторую звезду». Можно даже сказать, украл ее, пока Профессор спал. Я хотел точно знать, каково наше будущее – как и поверить в то, что его возможно изменить. Но всякий раз, как я в него прилетаю, я вижу одни и те же картины.

– То есть Профессор, по-твоему, солгал?

– Нет, я так не думаю, – сдвинув брови, ответил Роман. – Полагаю, эффект бабочки…

– Что еще за эффект бабочки? – недоуменно переспросила Дороти.

– Такое понятие из теории хаоса. Эффект бабочки – это феномен, подразумевающий, что локальное незначительное изменение внутри сложной системы порой приводит к серьезным последствиям, которые сказываются и на иных частях этой самой системы.