Книга Академия Льда, страница 20 – Лика Верх

Санта ждал ответа. Выискивал пронзительным взглядом на моем лице и ждал. Профессор Купер ждать не пожелал.

— Отвечать на вопрос, когда тебя спрашивают! — проорал он едва ли не в лицо, ударив в порыве ладонью по столу.

— Дуэйн, прекращай пугать студентку, — обратился Санта к профессору по имени. — Джессика, повторяю вопрос: вы причастны к отравлению Эммы Браун?

Ответить не дала профессор Дермур. Она открыто выразила возмущение, не скупясь на эмоции:

— Немыслимо! Мы обвиняем студентку в отравлении? Мы, пятеро взрослых людей, хотим взвалить вину на хрупкие плечи этой девушки?!

— Уже всем известно, у них был конфликт, — дипломатично подметил профессор Смит. — Не исключено, что…

— Что?! — Дермур подпрыгнула на месте. — Что вы не исключаете?

— Что конфликт вышел за пределы разумного, — спокойно закончил мысль профессор Смит.

— Так давайте допрашивать каждого, у кого были ссоры с Браун, — все также излишне эмоционально предложила Дермур.

— Допросим, — заверил профессор Купер из-за плеча.

— Мы никого не допрашиваем, господа. Допросы оставим уполномоченным органам. Мы просто беседуем, — протянул Санта, не сводя с меня пытливых глаз. — Уилсон, вы причастны к отравлению Эммы Браун?

Казалось, в воздухе заискрились электрические разряды, как если бы кто-то баловался шокером. Я физически ощутила напряжение каждого в кабинете.

— Нет, — выдавила, борясь с желанием бессильно разрыдаться.

Меня ведь еще не обвинили, правильно? Тогда почему спрашивают? Значит все же подозревают, иначе… иначе я бы здесь не сидела.

— Знаете, чем ее отравили? — словно из любопытства поинтересовался.

— Нет, конечно. Откуда мне знать? — мне даже не приходилось изображать удивление.

Я с самым искренним видом не верила, что все происходит со мной. Будто в кошмарном сне.

— Ради всего святого, давайте будем благоразумны! — попросила профессор Дермур, всплеснув руками.

— Мисс Дермур, — скривился профессор Купер, — Уилсон потенциальная преступница, а вы пытаетесь ее защищать. А завтра она отравит вас! Или меня!

С радостью, очень уж вы любите мою скромную персону.

Первые полчаса я больше слушала и не пыталась оправдываться. Необходимо понять настрой "выносящих приговор" и узнать, кто же все-таки на моей стороне.

Профессор Дермур не верила, что именно я отравила Эмму. От миссис Пармер за все время не донеслось ни звука. Окрестила ее нейтральной стороной. Профессор Смит не бросался обвинениями, но и на защиту не вставал, поэтому занял место в моем списке рядом с миссис Пармер.

Профессор Купер настаивал на полноценном допросе, причем требовал разрешить провести ему лично. В тот момент душа провалилась не в пятки, а в преисподнюю. Ниже просто некуда.

Наверно, в моих глазах отражалась мольба, страх и что-нибудь еще душещипательное, но на Купера не подействует ничего.

Остался ректор.

— Еще раз, Уилсон, и внятно: вы причастны к отправлению Эммы Браун? — Санта стучал кончиком карандаша по столу, неотрывно пронзая глазами-льдинками.

— Нет, — повторила раз, наверное, сотый. — Не причастна.

— Знаете, кто мог это сделать? — спокойно уточнил ректор, отложив карандаш в сторону.

— Нет, профессор.

Он не обвинял. Не мог. Я ведь в момент отравления сидела у него дома с разбитым носом.

— Почему у тебя разбит нос, а, Уилсон? — выплюнул вопрос Купер, с прищуром следя за моей реакцией.

Я настолько морально истощилась за время, проведенное здесь, в кабинете, что даже не смогла улыбнуться. Медленно повернула голову, взглянула на профессора и… промолчала.

Похоже, вход на дополнительные занятия по боевой магии мне теперь заказан.

Губы профессора задергались в оскале. Да, никто не смеет игнорировать Купера. Каждый адекватный студент знает, чем грозит его гнев.

Бывший военный Министерства магии стремится воспитывать нас своими… уникальными методами.

— Я давал Уилсон уроки по боевой магии, — повторил ректор ложь, которую знает профессор Дермур.

Он мог сказать правду, но тогда возник бы закономерный вопрос: зачем студентка поздним вечером пришла домой к Санте?

Все знают — ректор не терпит вторжений в его личную жизнь, а дом, несомненно, является ее неотъемлемой частью. Любые вопросы решаются в частном порядке здесь, в кабинете, либо в любом другом помещении в Академии, где удастся застать Санту.

Попади я под вопросы "зачем" и "почему" пришлось бы рассказывать об игре в Куб, официально запрещенной в стенах Академии. Собственно, даже за один этот факт меня могут отчислить. А я еще, к тому же, должна выполнить условие, касающееся ректора.

В общем, лучше придерживаться легенды Санты.

Профессор Купер на мгновение растерял всю спесь.

— Почему я не в курсе? — негодовал он. — Меня должны ставить в известность, это моя дисциплина!

— Потому что я так решил и не обязан предоставлять отчет, — жестко осадил ректор профессора. — Речь сейчас не об этом. Уилсон, вы можете назвать поименно всех, с кем у Эммы Браун был конфликт?

Всех вспомнить невозможно, а если составлять список, я буду первым именем. Впрочем, почему "буду"? Я уже первая подозреваемая.

— Вам лучше спросить у Кристи Коллинс, они дружат с детства и она…

— Она указала на тебя, — профессор Купер смотрел в окно и даже не повернулся, — как на главную подозреваемую.

Ах, вот оно что…

Теперь понятно, почему я оказалась вызвана ночью. Кристи постаралась…

— Я не травила Эмму, — повторила без эмоций.

Негодование давно ушло, паники в голосе больше нет, да и меня уже, похоже, здесь тоже больше нет.

Кристи обвинила меня! Она решила, что я пыталась убить ее подругу.

Господи как же я ошибалась, считая их своими друзьями…

Элла права. Каждый думает только о себе.

— Ладно, Уилсон, — вздохнул Санта. — Идите в свою комнату. В свою, Уилсон, — со странным намеком произнес ректор, пронзая яркими голубыми глазами-льдинками.

Интересно, куда еще я могла пойти, по его мнению, в два часа ночи?

* * *

Приглушенный свет в коридорах, умиротворенная тишина… Академия спит, а я уныло бреду вперед.

Никакой радости.

С потолка внезапно упал большой красный блестящий стеклянный шар и завис напротив носа. Проводила взглядом, как он уплывает наверх и замирает в окружении десятка разноцветных шаров.

— Хорошо тебе, — пробормотала, глядя наверх. — К празднику готовишься. А мне совсем не до веселья…