Книга Академия Льда, страница 31 – Лика Верх

Нет, он мои мысленные стенания не слышал.

— Все настолько плохо, что по-другому завлечь не в состоянии?

У Санты всегда написано на лице, когда он нацелен убивать. Еще немного и этот момент настанет!

— Лис, не надо, — попросила, потянув к двери, но он не двинулся с места.

— От-чис-лен, — припечатал ректор и… все.

Словно по голове пыльным мешком ударили. Захотелось сесть и неважно куда приземлюсь.

— Как? — звук вышел едва различимым.

— Как? — Санта услышал и, кажется, воспрял духом. — Элементарно, Уилсон. Потому что я так решил.

Лис вообще в лице не изменился. И кривая ухмылка не ушла.

Захотелось его стукнуть по лбу, и профессора тоже стукнуть, и вообще всех, кто попадется под руку, потому что… надоело!

Может я действительно проклята, а Элла ошиблась?

— Извините, профессор, я уважаю каждое ваше решение, — вступила Элла, до этого стоявшая незаметно где-то позади, — но вы не можете отчислить Васильева.

Санта изобразил искреннее удивление.

— Да что вы говорите? Это почему же? — он с наигранной заинтересованностью повернулся к ней.

Элла, надеюсь хоть ты знаешь, что творишь.

— По действующим правилам Академии студентов по обмену нельзя отчислить раньше контрольного года с момента их перевода.

Неужели удача все-таки сопутствует мне? Пока еще.

— Не припоминаю такого правила, — скептически отозвался ректор.

— Неудивительно, они были приняты еще в 1835 году.

Моя ты ходячая википедия в мире магии! Я тебя расцелую, когда это сумасшествие закончится.

— Похоже на правду, — задумчиво и немного расстроенно признал Санта. — Что ж, в таком случае… Уилсон, чтобы исчезли проблемы, надо избавиться от причины, согласна? Ты — отчислена.

Землю выбили из-под ног. Лис подхватил за талию вовремя — ноги подкосились и… меня отчислили?

Я больше не… не студентка?

— Как? — вышло сипло и совсем жалобно.

— Ответ не изменился. Элементарно, Уилсон. Потому что я так решил.

Я не… Он не…

— Вы не можете так со мной поступить… — голос отказался возвращаться, сипела и шептала, он — услышит.

Санта вскинул голову.

— Ошибаешься, очень даже могу. Более того — уже сделал, — он продемонстрировал исписанный лист с размашистой подписью внизу. — Приказ о твоем отчислении, подписанный только что этой самой рукой.

Правая рука издевательски махнула.

Элла кажется что-то говорила, но я не слышала. Смотрела на Санту как на палача рядом с гильотиной.

Я — отчислена. Я больше не студентка.

Кто я теперь? Никто. И буду никем, потому что без знаний, без диплома… Допустим, знания получить смогу, но диплом…

Вот так в одночасье, одним росчерком, мне перечеркнули будущее.

Просто буквы, просто мудреная закорючка и… пуф! Нет будущего.

— Если я сам заберу документы, восстановите Джессику? — Лис произнес что-то невероятное.

Сам заберу… что?!

— Ты с ума сошел?! — голос наконец вернулся. — Лис, нет! Не делай этого!

Он в ответ лишь теснее прижал к себе и нежно улыбнулся.

— Прямо рыцарский поступок, Васильев. С чего вдруг благородное самопожертвование? — Санта медленно крутился на стуле из стороны в сторону, и крутил пальцами ручку.

— Я за справедливость. Я вам нагрубил, Джессика в этом не виновата.

По прогнозу погоды, в глазах сегодня повышенная влажность.

— А ты с яйцами, как я погляжу, — протянул ректор. — Ладно, Уилсон. Скажи спасибо Ромео. Ну а с Васильевым мы прощаемся. Томас, теперь все по правилам? — усмехнулся он.

Ему весело, да?

Я понимаю, Лис не прав. Сказал лишнее. Отправьте его в наказание в дикие земли, но зачем отчислять?

— Да, — удрученно признала Элла, — теперь да.

За большими очками отразилась досада. Она вышла из кабинета, Лис бросил последний взгляд на Санту и повел меня на выход.

Нет, я не хочу мириться с его решением и решением ректора.

— Подожди меня в коридоре, пожалуйста, — попросила моего рыжего.

Он замялся, но все же вышел.

— Забыли что-то сказать? — на лице Санты сияла его фирменная.

Он только что одному человеку едва не сломал жизнь, а другому все же сломал, и ему радостно?

Эмоциями я Лису не помогу. Надо брать дипломатичностью и врожденной способностью к убеждению.

— Профессор, вы же всегда стояли горой за своих студентов. Многие ошибались и не раз, и вы наказывали, но давали шанс. Чем Васильев хуже тех, кого вы спасли от отчисления?

Ректор поднялся со стула, уперся ладонями в стол.

— Он не хуже и не лучше, Уилсон. Он перешел грань дозволенного. Покиньте мой кабинет, я и так потратил на вас слишком много времени.

В ярких голубых глазах пустота. Ему не жаль. Для него — просто подпись на бумаге, а для Лиса — целая жизнь.

Он допустил ошибку, но заплатит слишком высокую цену.

Вышла за дверь, не поскупившись на вежливое прощание.

Я смирюсь? Оставлю все, как есть?

А что я могу? Я — просто студентка и не имею власти ни над Сантой, ни над Академией. Будь я служащим Министерства…

Хм… А вдруг…?

— Милочка, скажите, у вас же есть контакты Мороза? — подошла к столу с самой обаятельной улыбкой.

Розовые губки вытянулись в трубочку, глазки захлопали… Ну точно — кукла.

— Конечно, я ведь секретарь, правая рука ректора.

И не только правая… еще и левая, и вероятно не только рука.

— Мила, солнышко, пожалуйста, набери Мороза прямо сейчас, — я сложила ладони вместе, — умоляю.

Девушка задумалась.

— Вообще у меня нет инструкций для таких ситуаций…

— Пожалуйста, — вложила в эту просьбу все свое очарование.

Надеюсь, хоть оно не ушло вслед за везением и удачей.

Мила еще немного подумала и все же согласилась. Протянула мне трубку. Остается молиться, что Мороз ответит.

Строгий женский голос врезался в уши незнакомой речью.

Чуть не выронила телефон от неожиданности.

— Добрый день, я Джессика Уилсон, мне надо поговорить с Морозом. Это очень срочно.

Надеюсь, она поймет и передаст Морозу, что ему звонит Джессика Уилсон.

— Одну минуту подождите.