Книга Академия Города Химер, страница 101 – Аврора Лимонова

Сюда свет от канделябров почти не попадал, и Майя видела контуры лица отца, как лик статуи. Было видно, как его грудь еле заметно приподнимается от дыхания и это успокоило девушку. Она начала двигать занавеску назад, не желая тревожить отца.

— Майя.

Майя повернулась. Мужчина смотрел на нее из-под полуоткрытых век. Девушка подошла к нему.

— Да, отец.

— Ты в порядке?

— Да.

— Это хорошо, — выдохнул мужчина.

— А ты как себя чувствуешь?

— Чувствую и уже неплохо, — повел он краем бледных губ.

Майя слегка улыбнулась в ответ. Повисла тишина. Профессор Семироз смотрел на мелкий снег, плавно присыпающий раму стрельчатого окна. Девушка и сама начала рассматривать на стекле отражения мебели и их самих. Она подумала уйти и дать отцу отдохнуть, когда услышала:

— Прости…

Майя повернулась и вопросительно посмотрела на чародея.

— Ты не должна была проходить через это. Я не знал, что все так обернется. Мне… — он слегка свел брови, но не от раздражения, как обычно, а от горечи. — Мне жаль, Майя. Мне так жаль…Прости меня.

— Ты не мог знать, — помотала головой Майя. — В смысле, это я знала, что тебе грозит опасность… — она запнулась.

Майя стиснула зубы, едва понимая, что чувствует. Он причинил ей столько боли, но защитил, подставив свою жизнь. И от того в ней смещалось столько противоречивых чувств к отцу: благодарность, страх его потерять, обида за его обман, радость, что он жив, и растерянность, ведь она не знала, как теперь должна вести себя с ним. Она все еще имела к нему столько вопросов.

— Спрашивай, — словно прочел ее мысли отец.

Майя подозрительно покосилась на него.

— Я не читаю твоих мыслей, — напомнил он.

Майя дернула бровью, но промолчала на это. Она присела на край кровати. Лицо отца словно постарело за эти несколько часов. Однако видеть в его глазах прежний холодный блеск оказалось в радость.

Девушка глянула на свои ладони, усыпанные мелкими ранками, которые напоминали узорную роспись. Наверняка такие же следы остались на груди отца. Она поняла, что ее смутило в словах профессора Белозора. Он был прав. Ее кровь была такой же как у отца во всех смыслах.

— Я потенциальный темный маг, — тихо произнесла Майя и подняла глаза на мужчину. — И ты это знал.

— Знал.

— Как давно?

— Как не стало твоей мамы.

— Поэтому я выжила?

— Да. Мне пришлось скрыть факт твое присутствия дома в тот день, чтобы Верховный Ковен о тебе не узнал.

— Но… Я все равно не понимаю, — помотала головой Майя. — Ты ведь должен быть рад, я стойкая к темной магии.

— Это палка о двух концах. И из своего опыта скажу, что это никак не облегчает чародею жизнь. Не с нашими порядками.

Майя вопросительно посмотрела на отца.

— Ты не задумывалась, почему я пошел работать стерателем? — тихо спросил чародей.

— Ты талантлив в магии и силен. И мечтал делать город лучше.

— Да, как и мой отец, который работал учителем. Я мечтал давать чародеям лучшее будущее, а не забирать его… — Он ненадолго замолчал. — Но узнав, что я потенциальный темный маг, мне не оставили выбора. Мы редкость, а Верховный Ковен не дает таким свободно жить. Я должен был служить во благо города и всего Чарогорья. Я должен был делать этот край лучше, избавляя от худших его жителей.

Мужчина повернулся и посмотрел на потолок, усыпанный незатейливыми орнаментами.

— Только была одна проблема: не всегда они были худшими. Чаще всего они были просто отчаявшимися или запутавшимися людьми.

Мужчина снова замолчал, и Майя увидела, как дернулись его желваки.

— Работа должна давать человеку цель, — продолжил он. — Поднимать его по утрам с мыслью, что он что-то сегодня создаст, кого-то научит, спасет. Я же вставал с мыслью, чью жизнь скоро заберу. Каждый раз после нового «дела» все, что я чувствовал, что вместе с ним стерлась и часть меня. Ты видишь лица тех людей, наблюдаешь их боль, и это хуже любой скверны. Она заполняет твою жизнь тьмой не меньшей, чем сама запретная магия.

Чародей глянул на Майю:

— Со временем это стало почти терпимо. Однако в один день я не пришел в театр. Я выиграл билет случайно, и даже не хотел идти. Но от скуки решил сходить. С того дня все и изменилось.

— Ты встретил маму, — вспомнила Майя историю, что не раз просила рассказать родителей.

Первый раз отец увидел Юту Камели на сцене. Он влюбился в ее голос. Был обворожен искренней улыбкой и неподдельными слезами. Тот, кто умел противостоять даже самой страшной магии, оказался беззащитен перед чарами обычной девушки с большими голубыми глазами.

— Твоя мама стала светом, на который я не мог надеяться. Я был ослеплен ею. Не имел права, но был столь поглощен любовью, что забыл обо всем на свете.

Он выдохнул, прикрыв глаза на пару секунд, а затем посмотрел на Майю и продолжил:

— Когда я стал работать стерателем, то пообещал себе не заводить семью. Я не хотел, чтобы мой ребенок перенял мою способность, ведь тогда его будет ждать такое же будущее. Но с Ютой я позволил себе пренебречь этим обещанием. Юта была не чародейкой, и это для меня стало надеждой. Ребенок вероятнее всего тоже будет без дара, меня это устраивало. Но когда родилась ты, все поменялось. Ты была на меня так похожа, и меня это беспокоило.

Майя сжала зубы. В детстве ее самым большим страхом было остаться без магии, а он этого желал. И его желание чуть не победило.

— Когда ты выжила после проклятия, я был безгранично рад, — продолжал отец. — Но с тем и напуган. Я надеялся, что магия в тебе не проснется. Тогда твоя способность не будет иметь интереса для Ковена. Но ты вдруг обретаешь магию, и я запаниковал. Какой нормальный отец будет желать дочери работать палачом пусть даже для преступников? Ты самое ценное, что у меня есть. И ты слишком хрупка и чиста для этой работы.

Профессор Семироз умолк. Но Майя и так могла додумать все остальное. Он отправляет ее к тете Эмме, которая терпеть не может магию, в надежде, что дочь привыкнет к спокойной и безопасной жизни. А заодно держит ее от себя подальше, чтобы у других не было мыслей про младшую Семироз.

Майя догадывалась, что отец занял место ректора в академии как награду за заслугу перед городом и королевством. Он долго служил Верховному Ковену, и те спустя много лет позволили ему устроиться на работу, о которой он действительно мечтал: давать юным чародеем лучшее будущее. Вот только он никак не видел такого лучшего будущего для своей дочери. Потому и пытался ее вытурить отсюда всеми честными и нечестными способами.

— Почему ты мне раньше не сказал? — спросила Майя. — Ты бросил меня, ничего не объяснив.