Книга Академия пурпурной розы, страница 151 – Анна Снегова

— Так и будет. Мы для этого сделаем все, что только в наших силах!

Я подняла голову, и мы встретились взглядами. Кипящая лава обожгла меня. Он пах соленым морем, но в глубине терпкой ноткой по-прежнему был пепел. Кажется, это теперь мой любимый запах.

— Ледышка, а как ты себя чувствуешь? — вкрадчиво начал мой муж.

Знакомые мурашки побежали по спине и вниз.

— Дверь заперта, — невпопад, но по существу ответила я, не отводя взгляда.

А потом, когда он уже потянулся жадно к моим губам, отпрянула и вывернулась из его рук.

— Стой! Секундочку! Просто подожди одну секунду! — умоляющим тоном попросила я и метнулась к шкафу под заинтересованным взглядом мужа.

— Только не говори мне, что я, наконец, удостоился чести попасть на экскурсию в твой шкаф.

— Еще чего! — я высунула язык, показавшись обнаженным плечом из-за створки. Он укоризненно покачал головой, улыбаясь краешком губ. Но послушно ждал, что же я там надумала.

Когда я с торжествующим видом показалась обратно, захлопнув дверцы шкафа, его улыбка стала хищной и предвкушающей.

Я надела свое форменное студенческое платье — то самое, в котором мы с ним пережили столько особенных, памятных нам двоим мгновений.

— Пуговички в твоем полном распоряжении, — торжественно провозгласила я.

И время потеряло свое значение.

Рассветы всегда прекрасны над Замком ледяной розы.

Этот был особенно хорош — потому что я проснулась на плече любимого мужчины.

Просыпались мы долго.

Но все-таки валяться в постели слишком, совесть не позволила. Морвин встал и принялся одеваться — темные свободные брюки по моде его мира, и больше ничего. Феерическая мода для неподготовленного обывателя из нашего мира, если честно. Я уселась в постели, обхватила руками колени и стала думать.

— Надо продумать стратегический план! — начала я глубокомысленно. — Ты пока возвращайся к себе, и найди, пожалуйста, чуть побольше одежды. Я про обувь уж молчу, но хотя бы что-то, ладно? В это время я осторожненько подготовлю маму, она поговорит с папой, устроим ужин… только войти надо будет непременно официально, через главный вход… эй, ты что делаешь?!

Морвин уверенно направился к двери, и теперь внимательно изучал замок.

— Ледышка, хватит валяться. Вставай, одевайся, и пойдем уже!

— Куда?!

— Как это, куда? Знакомиться с папой, разумеется. Меч мой захвати. Не потеряла, надеюсь?

Меч не потеряла. Наоборот, я заботливо очистила его от пепла и даже умудрилась не порезаться, натирая маслом. Каким нашла, конечно, — с кухни. Морвин подозрительно принюхался, когда его забирал, но тактично промолчал.

Мои руки дрожали, когда я натягивала платье. Какое первое попалось, лежащее на полу посреди комнаты.

Замок ледяной розы сам распахнул дверь перед нами, когда мы подошли. Я попыталась угомонить панические мысли тем, что это, наверное, добрый знак. Ну, раз сам Замок моего мужа признал — может, и его сиятельство граф Винтерстоун признает?

Но сразу за порогом паника завладела мной всецело.

Во-первых, я сообразила, что подумает папа, когда увидит постороннего мужчину в своем Замке, выходящим из спальни дочери. Да еще в таком виде.

Во-вторых, осознала, в каком виде я сама. Встрепанная и раскрасневшаяся после бурной встречи мужа. По его примеру босиком, потому что в спешке совершенно забыла про обувь. Половина пуговиц на платье оборвана, вторая половина держится на честном слове.

Да, а еще у нас с Морвином на пальцах обручальные кольца. Те самые, которые я среди ночи тоже отыскала в шкафу.

Это катастрофа.

Извержения второго вулкана Морвин точно не переживет.

— Ледышка, не дрейфь! Все будет хорошо. Теперь куда?

— Вниз и прямо. После завтрака папа обычно читает в библиотеке, — обреченно ответила я.

Толстенный том переводов с эллерийского с грохотом захлопнулся, и папа медленно поднялся из кресла, опершись на край стола. Мама, которая сидела в соседнем кресле и читала моему младшему братишке книгу с большими картинками, с удивлением уставилась на нас.

— Доброе утро! — ослепительно улыбнулся Морвин, не отпуская моей руки. — Позвольте представиться, Морвин Эрвингейр. У вас замечательный дом. Эмма мне все уши прожужжала, как здесь здорово. Теперь вижу. Простите, что не явился в гости раньше — был немного занят, мир спасал.

Мама прыснула со смеху, но сделала вид, что закашлялась, под суровым папиным взглядом. Даже маленький Ричард смотрел на пришельца исподлобья и угрожающе, что уж говорить о хозяине Замка ледяной розы.

— Что-то я не помню, чтобы тебя сюда приглашал, Морвин Эрвингейр. Или впускал.

Походкой ленивого хищника папа вышел из-за круглого стола, заваленного книгами и свитками, и медленно направился к нам. Мама ободряюще мне подмигнула, пряча улыбку дрогнувшими губами, но мне было совершенно не до смеха.

Остановившись в двух шагах от нас, папа скрестил взгляды с Морвином. Мой муж смотрел как всегда открыто и самоуверенно, а вот то, что я увидела в папиных потемневших глазах, не сулило ничего хорошего.

— Это из-за тебя моя дочь неделю провалялась в еле живом состоянии? Ревела ночами в подушку, чтоб мы не видели, а потом слонялась по Замку привидением. Вся белая, как эти стены. Смотреть было больно.

Морвин стиснул мои пальцы и посмотрел на меня. Я отвела взгляд. Да, мне было очень плохо, когда он ушел в свой мир, а я думала, что все это время он меня просто использовал, чтобы победить в Турнире семи замков и выиграть семечко.

Папа продолжил, тихим от едва сдерживаемого бешенства голосом:

— Я тебе говорил при первой же встрече, что увижу еще раз рядом с дочерью, ребра переломаю?

Морвин осторожно выпустил мою руку, поцеловал холодные кончики пальцев.

— Предлагаю для начала поговорить, а там как пойдет. Где разговаривать будем?

— В оружейном зале, — осклабился папа, кивая на выход из библиотеки. Морвин коротко поклонился.

Когда мы добрались до двери в оружейную, моя паника уже превратилась в смертельный ужас. В ушах шумело и колени подгибались. Меня спасало только целебное мамино прикосновение — она отдала Рика нашей кухарке, миссис Торнвуд, которая выбежала на шум в холл первого этажа, а сама крепко подхватила меня под локоть.

Тем временем оба моих самых любимых мужчины собирались оставить меня за дверью помирать от волнения. Входить строго-настрого запретили и мне, и маме.

Папа небрежно скинул черный сюртук на ближайшее кресло под дверью. Он выглядел внушительно в ослепительно-белой рубашке. Графская осанка, аристократическая грация и желание убивать в черных глазах.