Онлайн книга «Живой проект»
|
Женщина сглотнула, глаза заслезились от жалости, переполнившей ее. Пытаясь взять себя в руки, она продолжила, но уже тихо, еле различимо: — Ты взял кредит под акции холдинга… один к двум! Михаил склонил голову, отчего его взгляд всегда становился угрожающим. Он вовсе не собирался производить такое впечатление, глядя на мир исподлобья лишь потому, что где-то рядом был враг. — Откуда тебе это известно? Мать замялась. — Ну?! — Николай сказал. Михаил прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Он знает, кто дал мне в долг? — Нет, — качнула головой мать, — Лишь имена. — Понятно. Что ж… я это сделал, мама. Ты не должна была это узнать. Но раз узнала, я ничего не могу изменить. В полных слез глазах Ларисы Сергеевны не было осуждения. Она понимала, что сама толкнула на это сына, и он никогда бы не пошел на сделку, будь для него приемлем другой выход. — Извини, мама, у меня действительно куча дел. Я заеду на неделе. Пока. — Миша… Михаил отключил связь и посидел с минуту, задумчиво крутя в пальцах зажигалку. Потом достал из сейфа пистолет. Его тяжесть и прохлада заставили мужчину задержать оружие в руке. Затем он отправил его за пояс. — Михаил Юрьевич, на связи господин Иванов. Михаил обернулся к столу, раздумывая, ответить сейчас или перенести этот разговор на потом. Он не хотел больше произносить ни слова в своем кабинете. Но Иванов, представляющий «Русь», звонил Михаилу первый раз за не полных пять лет его президентства. Это было странно, и он вернулся на рабочее место. — Приветствую, Михаил Юрьевич, — поздоровался Иванов, Михаил вежливо кивнул. — Обстоятельства вынуждают меня обращаться к вам лично, что можно было ожидать после события двухнедельной давности. Насколько я понимаю, раз вы стали генеральным директором «Живого проекта», вы взяли на себя и наш сектор работ. Михаил не любил этот язык. Каждый раз он чувствовал, что его засасывает в трясину, а перед глазами клубится туман, мешающий увидеть спасительную веревку. Он лишь приблизительно понимал, на какой теме растекается словами собеседник, и потребовал ясности: — Какие обстоятельства, какие события, какой сектор работ? — Я имею в виду вашу неудачную попытку реорганизовать LPI ради того, чтобы избавиться от господина Крышаева, как учредителя. И удачную попытку смещения его с должности главы «Живого проекта». Вследствие этого господин Крышаев больше не желает заниматься связями с… нами. — Простите, у меня мало времени. Какова цель вашего звонка? Конкретно. — Конкретно, настало время платить по счетам. Если мы не… Он замолчал. — Вы не… что? — Вы же помните, что просили позаботиться о том, чтобы рассмотрение вопроса прав живых проектов было заморожено? Михаил понял, что от него добивается собеседник и брезгливо поморщился. — Что сказал Крышаев? — Не понял? — Что сказал Крышаев? — повторил Михаил глухо. — Чем мотивировал свой отказ заниматься вашим… сектором? — Эмм… — Иванов замешкался, — вам дословно? — Будьте так любезны. Возникла пауза, Иванов зачитал: — «Если этот молокосос считает, что больше не нуждается во мне, пусть сам со всем разбирается. Спрашивайте у него». После моего вопроса о средствах: «Я сказал, все вопросы к сыну Королева! Я теперь просто акционер, Стас. С меня взятки гладки! Ему нужны ваши услуги, пусть сам за них и платит!» — возникла пауза. — Вот так вот… если дословно. — Ваши услуги оплачиваются из ваших повышенных дивидендов, насколько я знаю, — проговорил Михаил, подавив приступ глухой ярости, на которую, казалось, в нем уже не могло быть сил. — Этого слишком мало. — Но такова была ваша договоренность с отцом! — Цены растут, Михаил Юрьевич… — Прибыль тоже! — Только не в этом году, — Иванов покачал головой так, словно объяснял ребенку что-то очень простое, но тот все никак не понимал. Михаил поднялся и закурил у окна. — Сколько вам нужно? — спросил, кинув взгляд через плечо. Иванов нажал несколько клавиш, Михаил снова обернулся и чуть не подавился дымом, увидев цифру рядом с торсом собеседника. — Вы в своем уме? — Профессор Высоцкий делает ставки, вы либо отвечаете, либо нет. — Высоцкий сунулся в политику? — Михаил думал, что этот вопрос прозвучит насмешливым возгласом, а получилось устало и безразлично. — Да, Михаил Юрьевич, похоже, ваш профессор… — он не договорил, как недоговаривает человек, на полуслове понимающий, что его мнение не имеет значения и сотрясать воздух — лишь ненужная трата сил. Михаил же думал о том, что у него нет таких денег. У него вообще нет денег! Миша решил позвонить на шестнадцатый и вернулся на свое место. Когда он сел, в памяти всплыли слова, значение которых в эту минуту приобрело реальный смысл: «Если ты попытаешься купить голос России, я куплю весь остальной мир, и мы задавим тебя». — Я не располагаю необходимыми средствами, — вынес он себе приговор. — Вы… понимаете, что это значит? — теперь Иванов поперхнулся воздухом. — Что это значит для «Живого проекта», ответ за который вы теперь держите в полной мере официально? — Вполне. — Но… если вы не заплатите… — Я не заплачу. Прощайте. — Ми… Михаил разорвал связь. — Пойдемте со мной, — сказал он секретарю, выйдя в приемную. Людмила поднялась, не подавая вида, что удивлена. Они молча спустились в гараж, где к ним присоединилась личная охрана Михаила: Макс, проработавший с президентом все время его нахождения на посту, живой проект и еще двое сотрудников СБ. Они ехали в область. Людмила с беспокойством смотрела в окно, на жилые поселки, в одном из которых находился ее коттедж — специальный подарок корпорации за двадцать лет выслуги. Потом началась свежая лесополоса — маленькая победа зеленых, случившаяся около пяти лет назад. Вскоре они остановились. — Выходите, — сказал Михаил. Во взгляде Людмилы мелькнул страх и неуверенность. Она открыла дверь и развернулась, чтобы вылезти, но замерла, глядя на свои шпильки. — Да, туфли лучше снять, — согласился Михаил холодно. Секретарь подняла взгляд на президента, и он в очередной раз восхитился спокойствием и живой, неподдельной красотой этой женщины. Опустив взгляд, она сняла обувь и вышла из машины. |