Книга Быть ближе к тебе, страница 50 – Елена Сотникова

А ведь кто-то имеет на это право. Кому-то он позволяет подобное и сам отвечает взаимностью.

Такие мужчины просто не могут быть одинокими.

Не имеют права.

Вокруг них всегда была и будет толпа поклонниц.

Фанаток.

Любовниц.

А мне, словно в насмешку, выпала честь носить звание его жены, любоваться со стороны и молча наблюдать за чьим-то счастьем.

Утихшая было ревность разлилась новой порцией кислоты по венам.

— Я могу задать личный вопрос? — не выдержала в итоге. — Только, пожалуйста, ответь правду!

Егор удивленно приподнял бровь, склонил голову набок, будто не ожидал от меня подобного, и с долей любопытства ответил:

— Попробуй.

Перевела дыхание, собираясь с духом. Сжала руки в кулаки, пряча их под столом, мысленно перекрестилась и выпалила:

— Где ты провел вчерашний вечер? С кем?

Егор ответил не сразу. Любопытство на красивом лице сменилось едва уловимой насмешкой. Уголки губ дрогнули, потянувшись вверх.

— Мы договаривались на один вопрос. На какой именно отвечать? Что тебя больше интересует: где или с кем?

Черт, черт, черт!

Какая же я дура!

Меня бросило в жар, опалив щеки румянцем, как скромную девственницу на первом свидании.

Даже сердце застучало быстрее, сбиваясь с ритма.

Я поняла, что своим дурацким любопытством выдала себя с головой, раскрыла карты и чуть ли не открыто призналась Егору в тех чувствах к нему, что мучат меня с первого дня нашего знакомства после аварии.

Прикрыла веки на мгновение, твердя про себя, что все в порядке. Выдохнула и резко встала из-за стола.

— Ни на какой. Забудь. Неважно, — бросила отрывисто, сгребая со злостью грязную посуду с недоеденным ужином и быстрым шагом удаляясь на кухню.

Только сейчас понимая, что мне действительно лучше не знать, с кем он провел вчерашний вечер.

Потому что так спокойней. Потому что в случае неопределенности есть хоть какая-то надежда на лучшее.

Открыла кран с теплой водой, подставляя тарелки.

На кухне имелась встроенная посудомоечная машина, но я часто предпочитала заниматься этим вручную. Особенно когда на душе было неспокойно и грызли какие-либо сомнения.

Монотонность успокаивала, даря такой необходимый мне сейчас покой.

— Я был вчера в баре. Один, — прозвучало неожиданно почти над самым ухом.

Сильные мужские руки легли по обе стороны раковины.

Россыпь мурашек побежала по спине, стоило Егору прижаться пахом к моей попе. Кровь хлынула в голову, зашумев в ушах.

Я почувствовала, как легкое дыхание щекочет волоски на шее, как тепло его тела согревает сквозь тонкую преграду ткани, и застыла, не веря в происходящее.

Волнующая близость, ответ на вопрос, провокационные действия — могло ли все это значить, что я тоже ему небезразлична? И если так, то меняет ли это что-либо между нами?

Стрелецкий протянул руку, перекрывая воду. Как бы невзначай касаясь губами моего уха.

В кухне мгновенно повисла звенящая тишина. Такая, что, казалось, на много метров вокруг был слышен бешеный стук моего сердца.

— А теперь мой черед. И я тоже надеюсь на искренность, — понижая звук до полушепота, продолжил Егор.

В горле стало сухо, как в пустыне, от окатившей волны из смеси сладкого предвкушения и непонятного страха. От мягких нот в его голосе, от невинных, но таких провокационных прикосновений, от откровений, сыпавшихся сегодня как из рога изобилия.

— Хорошо, — почти беззвучно прошевелила губами, но он услышал.

После сегодняшних событий я была готова открыть душу. Рассказать все, что знаю и помню.

Да и справедливо ответить взаимностью на взаимность.

Как ни крути, но Егор это честно заслужил.

Если, конечно, смогу, учитывая, как сложно сосредоточиться в таких условиях и говорить пересохшим горлом.

— Вчера ты сказала, что мы были знакомы в прошлом. Напомни, когда, где и при каких обстоятельствах мы познакомились, как долго длилось наше общение и чем оно закончилось?

А вот к такому повороту я не была готова…

Кажется, настал тот самый момент, когда мне очень сильно захотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть, испариться, прокрутить время на несколько часов вперед.

И снова все забыть.

Секунды шли, ничего не менялось.

А ответить что-нибудь было просто необходимо!

Ах, нет! Не что-нибудь — именно правду.

Я обещала.

Я обязана.

Но как?

Если Егор не признается и утверждает, что видел меня в первый раз в больнице, то он либо не хочет вспоминать — и тогда, наверное, лучше согласиться, — либо действительно не помнит, и в этом случае тоже вряд ли стоит ворошить прошлое.

Хотя, судя по отрывкам из воспоминаний, я хотела его. А он меня. Наша близость была не вынужденной и не навязана шантажом, как в случае с Арсением.

— Ты помнишь, что я говорила вчера? — лихорадочно придумывая, как уйти от вопроса, задала глупый вопрос.

Егор тихо засмеялся у меня за спиной. Отступил на шаг, разворачивая к себе лицом.

Судя по искрящемуся блеску в его глазах, он все помнил. Очень хорошо помнил!

И сейчас с нездоровым любопытством ждал ответа.

— Представляешь? — Егор произнес это таким вкрадчивым тоном, что на мгновение мне показалось: он знает, о чем речь. И что именно я вчера хотела предъявить ему. — Каждую деталь вчерашнего вечера. И каждое твое слово. Хотя пил именно для того, чтобы забыться.

— Зачем?

Он снова тихо засмеялся, но теперь уже с ноткой горечи. Прошелся ладонью по влажным волосам, ероша идеальную укладку, и взглянул на меня исподлобья.

— А как ты думаешь?

Глаза в глаза. Затягивая своим бездонным небесно-голубым омутом.

Как в топь.

В болото.

Без надежды выбраться.

— Я… не знаю.

— Вот и я не знаю. Представляешь? Пытаюсь, размышляю, ищу ответ, но не понимаю, что в тебе такого особенного, чего нет в других?

Я застыла, не веря своим ушам. Что он сейчас мне хотел сказать?

Отвернулась, только бы не встречаться с ним взглядом, не смотреть, не искушать саму себя, рассматривая узор на полу.

И вздрогнула от того, с какой силой огромный кулак обрушился на столешницу рядом со мной.

— Я всегда руководствовался разумом. Трезвым расчетом. Я знал, какая мне нужна женщина, что я от нее хочу, как, сколько и когда. У меня не было спонтанных связей. Почти. Я слишком рациональный для этого, — продолжил он спокойным до нервной дрожи в коленях голосом. — Так было до твоего появления в моей жизни. Это как точка отчета. Когда все перевернулось с ног на голову. После которой я перестал понимать себя. И свои желания.