Книга Укрощение леди Лоринды, страница 37 – Барбара Картленд

— Жаль, что я раньше не знала, как важно иметь хорошее образование, — вздохнула Лоринда и поведала ему, как во время болезни, когда он и днем и ночью был погружен в сон, она отправлялась в библиотеку и находила себе книгу для чтения.

— Я пришла в ужас, когда увидела, сколько их там, и поняла, что о многих вещах просто не имела представления, — призналась она с улыбкой. — Я обнаружила, как мало моя единственная гувернантка, которой платили самое мизерное жалованье, рассказывала мне об окружающем мире.

— И с чего вы начали ваши изыскания? — поинтересовался Дурстан.

— Я начала с Индии, поскольку вы… — Лоринда осеклась. То, что она собиралась сказать, выдало бы ее с головой, и потому поспешно добавила: — Гриббон так часто твердил мне об этой стране, что я почувствовала к ней интерес.

Она не стала ему говорить, что в книге, найденной ею в библиотеке, были превосходные гравюры с изображением раджпутских танцовщиц. Глядя на них, она испытывала мучительные уколы ревности, так как полагала, что это именно тот тип красоты, который вызывал у Дурстана наибольшее восхищение.

Но независимо от того, был он очарован ею или нет, Лоринда все это время была уверена, что нужна ему, и еще никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой.

Как раз этого она всегда хотела от жизни — иметь возможность отдавать всю себя дорогому для нее человеку, которого привлекала бы не только ее красота, но и ее внутреннее «я».

Она тихонько отошла от кресла Дурстана и села рядом. Песчинки в песочных часах неумолимо бегут вниз, думала она, и скоро настанет такой момент, когда ее забота ему уже не потребуется.

В глубине ее сознания постоянно жил страх, еще с того самого дня, когда мистер Хикман принес ей бумаги, которые должны были означать для нее независимость.

До сих пор она не упоминала о его посещении в присутствии Дурстана, но скоро он так или иначе обо всем узнает.

«Я люблю его! — повторяла про себя Лоринда. — О Господи, сделай так, чтобы и он полюбил меня хоть немного или по крайней мере нуждался бы во мне, как весь последний месяц».

Обед подходил к концу, и повар на этот раз превзошел самого себя: сегодня Дурстан впервые спустился в столовую после случившегося с ним.

Он выглядел чрезвычайно импозантно в парадном вечернем костюме и, как показалось Лоринде, нисколько не изменился. Только немного похудел, и на лбу все еще был заметен шрам. Но в глазах Лоринды он был более привлекательным, чем любой из ее прежних знакомых.

И она приложила максимум усилий, чтобы понравиться ему, надела платье, напоминавшее ее свадебный наряд, — белое, с чехлом на юбке, отделанном камелиями. Такие же камелии украшали ее волосы, уложенные в скромную, без излишеств прическу, которая очень шла девушке.

Когда она вышла из-за стола, чтобы перейти в гостиную, Дурстан последовал за ней. Дворецкий поставил на столик у кресел графины с бренди и портвейном и удалился. Но Дурстан даже не взглянул на них. Какое-то время он пристально смотрел на жену и наконец сказал:

— Я за многое должен поблагодарить вас! Лоринда была поражена.

— Меня? — переспросила она.

— Мне говорили, что после моего падения вы спустились к подножию утеса и не отходили от меня всю ночь.

Лоринда ничего не ответила, и он спросил:

— Почему вы решились на такой поступок?

— Я сама была… во всем виновата. Мне не следовало… подпускать Цезаря… слишком близко к краю утеса.

— Вы спасли мне жизнь, Лоринда! Вы хотели, чтобы я остался жив?

— Д-да.

— Но почему?

Девушка была не в состоянии ни найти слов для ответа, ни встретиться с ним взглядом, и спустя мгновение он взял какую-то коробочку, лежавшую рядом с ним на кресле.

— У меня есть для вас подарок в благодарность за вашу заботу обо мне, — произнес он уже совершенно другим тоном.

— Я не хочу… — начала было Лоринда, но тут же умолкла, потому что Дурстан открыл футляр.

Там на бархатной подушечке оказалось изумрудное ожерелье, принадлежавшее когда-то матери Лоринды. Это была единственная вещь, о которой она сожалела, когда их лондонский дом был продан с торгов вместе со всем содержимым.

— Вы… купили его! — воскликнула она, с трудом веря собственным глазам.

— Для вас.

С этими словами он протянул ей ожерелье. Лоринда позволила надеть ей на шею украшение и повернулась, чтобы он его застегнул.

— Но как же вы могли приобрести его… для меня? — спросила она. — Ведь мы тогда… даже не были знакомы.

— Я видел вас на балу в Хэмпстеде, когда вы появились в облике леди Годивы.

— Значит, вы… были там? — вырвалось у нее, и она густо покраснела.

— Именно так. — Он слегка помрачнел.

— И вы были… потрясены?

— Лучше сказать, пришел в ужас!

— Тогда почему же вы захотели… жениться на мне? Я вас не понимаю.

— Я тогда только вернулся в Англию и даже не предполагал, что общественные нравы так сильно изменились в худшую сторону. Я заключил пари с лордом Чарлтоном, одним из моих друзей.

На мгновение воцарилось молчание. Лоринда, очнувшись, чуть слышно пробормотала:

— И на что же… вы с ним поспорили?

— Что я сумею укротить тигрицу. Он утверждал, что это невозможно.

Лоринда затаила дыхание.

Теперь она постепенно начинала понимать, что произошло, и еще никогда за всю свою жизнь не испытывала подобной муки.

Она отвернулась от Дурстана, пытаясь говорить спокойно и не выдавать своих переживаний, хотя она чувствовала себя как на дыбе; с каждой минутой боль в ее душе все возрастала.

— Значит, это был всего лишь… опыт!

— Вот именно — опыт! — согласился он.

Отдельные обрывки постепенно начинали складываться в целостную картину. Голос девушки показался чужим даже ей самой, когда она сказала:

— Один человек по имени Хикман приезжал сюда… когда вы были больны.

— Я так и предполагал.

— Он сообщил, что в действительности вы… лорд Пенрин.

— По-видимому, он также объяснил вам, почему я сменил имя, уехав за границу.

— Вы не собираетесь вернуть себе… свой настоящий титул… и занять принадлежащее вам по рождению место в палате лордов?

Помолчав немного, Дурстан ответил:

— Наверное, я так бы и поступил, если бы у меня был сын.

Лоринде показалось, что вся комната поплыла у нее перед глазами. Такого ответа она никак не ожидала и с усилием выговорила:

— Мистер Хикман сказал, что вы намереваетесь… передать в мое распоряжение некоторую сумму денег, а также… дом в Лондоне.