Книга Невеста для злодея, страница 17 – Оливия Дрейк

По указанию священника они повернулись друг к другу лицом и произнесли слова брачной клятвы. Сначала Нейт, потом она: «В богатстве и бедности, в болезни и здравии любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас…»

Что за вздор?! Никто из них не собирался исполнять эту клятву. Перед лицом закона они будут супругами, и он, безусловно, исполнит свой супружеский долг, но во всех остальных отношениях их союз представлял собой сугубо деловое соглашение.

Он использует ее в качестве орудия мести. Она взамен получит богатство и положение в обществе. Все остальное из этого ритуала – пустые слова.

Когда священник предложил ему надеть невесте на палец кольцо, Нейт немного смутился – он даже не подумал о том, чтобы его купить.

– Кольца нет, – процедил он сквозь зубы. – Давайте дальше без него.

В какое-то мгновение ему показалось, что старик священник прервет церемонию, и Нейт впился в него взглядом.

Святой отец снова откашлялся и проговорил:

– Да не разъединит ни один человек тех, кого Господь соединил вместе… Я объявляю вас мужем и женой.

Мадлен подняла на Нейта голубые глаза, полные холодного презрения. Она явно собиралась воздвигнуть между ними стену. Собиралась держать его на расстоянии – как в день аукциона.

Ее отчужденность задела Нейта. Мадлен теперь была его женой, и он не позволит ей диктовать ему условия. Она должна знать, кто в доме хозяин.

Нейт властно прижал ее к себе и, наклонив голову, со всей страстью поцеловал. Губы Мадди приоткрылись в немом протесте, но он, воспользовавшись моментом, скользнул языком меж ее губ. О, они были восхитительными на вкус. Он провел ладонью по ее спине, и его кровь вскипела. На аукционе она спрятала свои женские прелести под горой ватных накладок. Но в дальнейшем он ей этого не позволит.

Мадлен на миг застыла изваянием, но затем, издав что-то вроде радостного урчания, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в ответ. И тотчас, запустив пальцы в его волосы, прижалась к нему всем телом. Да-да, она желала его не меньше, чем он ее.

Сегодня он уложит ее в постель. Такая красивая актриса наверняка имела множество любовников. Следовательно, была искушена в искусстве любви и знала тысячи способов, как доставить мужчине удовольствие. Ему не терпелось узнать их и научить ее тому, что умел он сам.

Хотя месть была главной причиной этого брака, физическое обладание ею станет дополнительным удовольствием. У них будет несколько месяцев, чтобы насладиться друг другом. А потом ему надоест ее брюзжание, и он навсегда уедет из Англии, оставив свою непристойную жену головной болью отца. Возможно, Нейт даже сумеет зачать с ней сына. Гилмор будет в ярости, если в жилах наследника графства окажется разбавленная кровь…

Священник деликатно кашлянул.

Нейт нехотя отпустил невесту. К его радости, Мадлен казалась весьма довольной. Правда, щеки ее окрасил румянец смущения. Она, вероятно, осознала, какой спектакль устроили они перед священником и свидетелями. Но Нейт нисколько не сожалел об этом. Главное – она теперь принадлежала ему.

Его жена. Леди Роули. Виконтесса Роули…

При этой мысли Нейт похолодел. Ведь виконт Роули – титул его брата Дэвида: в их детские годы именно так к нему обращались слуги. Дэвид заслуживал этот титул, потому что был хорошим сыном – пристойным, добрым, благовоспитанным…

Нейт не мог избавиться от ощущения, что украл титул. Он тяготился этим навязанным ему знаком принадлежности к высшему сословию. Лучше бы его брат был жив и здоров.

Он подал руку Мадлен, и они вместе проследовали в ризницу, чтобы поставить свои подписи в «брачной книге». Нейт сделал глубокий вдох. Ему следовало сосредоточиться на мести, а не предаваться сожалениям. Его план был запущен в действие.

Не пройдет и часа, как он встретится с графом Гилмором – впервые за десять лет.

Сегодня он, Нейт, – уже не презренный младший сын. Сегодня он наследник. И у него в руках оружие мести в лице непотребной молодой жены.

* * *

Когда они вышли из экипажа перед Гилмор-Хаусом, Мадди старалась не таращить глаза. Поездка в шикарной карете с плюшевыми подушками и золоченой фурнитурой стала для нее настоящим испытанием – ведь она-то привыкла к скромным наемным экипажам. Девушка окинула взглядом мраморный фасад с колоннами и в тысячный раз задалась вопросом: не сглупила ли она, согласившись на этот безумный брак?

Лорд Роули приказал вознице отогнать карету в конюшни за домом. Он был поразительно хорош в зеленом сюртуке с белым галстуком, в высоком черном цилиндре, с длинными темными волосами, перевязанными сзади лентой. Мадди не понимала, почему он носил такую старомодную прическу. Впрочем, она очень шла ему – придавала весьма романтический облик, отличавший его от всех прочих господ.

И теперь он был ее мужем.

Все это представлялось столь нереальным, что у нее подгибались колени. Мадди казалось, что она играет в каком-то спектакле, но занавес вот-вот опустится, и она вернется в свою крохотную гримерную. Было трудно поверить, что всего два дня назад она готовилась к аукциону и планировала выбор временного любовника.

Теперь она была замужем. Замужем за влиятельным человеком, виконтом, жаждавшим отомстить своему отцу.

Господи милостивый! Что она наделала?!

Лорд Роули повернулся к ней и предложил ей руку. Внимательно посмотрев на него, Мадди поняла, что он ужасно нервничал. И теперь он совершенно не походил на того очаровательного джентльмена, которого она впервые увидела два дня назад – тогда он постоянно смеялся и шутил. Всю дорогу от церкви, в течение получаса, он хранил молчание, уставившись в окно и нервно барабаня пальцами по бархатной подушке экипажа. Теперь, когда она принадлежала ему, он, видимо, не считал нужным развлекать ее разговорами и озарять улыбками.

Мадди испытывала сожаление по этому поводу. Хотя он ужасно досаждал ей при их первой встрече, ей нравилось общаться с ним. С ним она чувствовала себя живой, а сейчас… Сейчас ее терзали дурные предчувствия.

– Возьми меня под руку, – сказал он вполголоса. – И постарайся не наступить на подол, поднимаясь по ступенькам.

– Разве это не пойдет на пользу твоему делу? – съязвила Мадди, продевая руку в кольцо его локтя. – Ну… если я попаду в неловкое положение…

– Если упадешь и расквасишь нос, то нет. Я не позволю Гилмору обвинять меня в дурном обращении с тобой.

Граф Гилмор… Как жаль, что лорд Роули говорил о своем отце таким ледяным тоном. Для Мадди отец всегда был папой, человеком, заслуживавшим любовь и уважение.

Пока они поднимались по широкой лестнице, лорд Роули продолжал тихо ворчать:

– Когда войдем в дом, веди себя как болтливая глупая торговка. Важно, чтобы ты всегда была в образе.

– Я с этим справлюсь. В конце концов, я и впрямь именно такая. Не поэтому ли вы выбрали меня, милорд?