Онлайн книга «Ведьма философских наук»
|
По легкому шуршанию я догадалась, что куратор отодвинулся от меня. Да, теперь я его узнала. Узнать бы еще, где мы и как тут оказались. О чем я и поспешила спросить. — Это я тебя должен спрашивать, где мы и как тут оказались, — буркнул в ответ куратор, но по голосу было слышно, что его бурчание скорее следствие растерянности, чем злости. — Это ты нас сюда забросила. — Я? — я собиралась уже завестись и в очередной раз высказать все, что я думаю о технике преподавания в магическом мире, но мой здравый смысл успел очнуться и подтвердил, что да, я могла. Если песенка здесь запросто может стать проклятьем ужаса и паники, то почему бы нецензурному выражению, которое я невольно употребила, не стать способом перемещения. — А почему так темно? — уже спокойно спросила я, растеряв все желание уточнять, каким образом я совершила переброс. — Что-то блокирует магию, — вздохнув, ответил Айрид. — Попробуйте вы — может, вашу нестандартную силу пропустит. Спросила на свою голову! Хорошо, что темно и куратор не видит моего ошарашенного лица. Как я буду пробовать, если даже примерно не представляю, как это делается? Можно, конечно, сказать, что и у меня ничего не получается, но не приведет ли это к очередным проблемам? Здесь и так каждое мое слово, которое было бы абсолютно нормальным в Земном мире, приводит к самым непредсказуемым результатам. А может, спеть? В голове у меня ничего не крутилось, кроме любимого бабушкиного романса «Гори, гори, моя звезда», который она довольно часто пела. Пользуясь темнотой, я прикрыла глаза и постаралась воссоздать в голове образ бабушки. Вот она на нашей кухне, обшитой выбеленным деревом, смазывает большую чугунную сковороду маслом и начинает заливать ее тонкой струйкой жидкого теста для блинчиков. Окно распахнуто, в него ярко светит солнце, придавая белой кухне золотистый оттенок. Прямо за окном растет куст жасмина, и его запах переплетается с запахом свежих блинов и меда, создавая неповторимую атмосферу домашнего уюта, а в воздухе льется мягкий бабушкин голос: Гори, гори, моя звезда. Звезда любви приветная! Ты у меня одна заветная, Другой не будет никогда. Ты у меня одна заветная, Другой не будет никогда. Сойдёт ли ночь на землю ясная, Звёзд много блещет в небесах, Но ты одна, моя прекрасная, Горишь в отрадных мне лучах. Но ты одна, моя прекрасная, Горишь в отрадных мне лучах Звезда надежды благодатная, Звезда любви волшебных дней, Ты будешь вечно незакатная В душе тоскующей моей! Ты будешь вечно незакатная В душе тоскующей моей! Твоих лучей небесной силою Вся жизнь моя озарена. Умру ли я — ты над могилою Гори, сияй, моя звезда! Умру ли я — ты над могилою Гори, сияй, моя звезда! На последних словах, которые бабушка всегда пела с особенным надрывом, я почувствовала, как что-то внутри меня резко дернулось, как будто обрываясь, а по коже прямо поверх бегающих мурашек словно кошка осторожно прошлась мягкой лапкой. Я открыла глаза. Айрид сидел напротив меня, оперев одну руку об колено и на нее же облокотив подбородок. В золотистом свете его слегка прищуренные глаза выглядели особенно загадочно и притягательно. Стоп! Свете? Откуда свет? Я оглянулась, но никакого источника света не обнаружила. Вокруг были лишь голые каменные стены. Похоже, мы оказались в каменном мешке, поскольку выхода из пещеры я не увидела. — А… — открыла я было рот, продолжая изумленно оглядываться. — Свет от тебя, — опять улыбнулся Айрид. — Ты светишься. Я посмотрела вниз на свои руки и изумленно ахнула — свет действительно шел от них и остального моего тела. Мягкий, золотистый, еле заметный, но он все же был. Это было таким потрясающим и необычным зрелищем, что я мигом забыла и о пещере, и о растревоживших мою душу воспоминаниях, и об очень вредном кураторе, сидящем напротив меня. — Но как? — только и смогла ахнуть я. — Не знаю, — довольно беспечно пожал плечами Айрид и начал подниматься на ноги. — Но в любом случае нам надо поспешить — твое свечение потихоньку гаснет. — А куда? Здесь разве есть выход? — Там, — грустно кивнул Айрид, указывая куда-то наверх. Ну что сказать? Поднявшись на ноги, я смогла рассмотреть лишь небольшой черный провал в стене метрах в трех от пола пещеры. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь. К тому же свечение моей кожи действительно стремительно угасало. — А там точно есть проход? — усомнилась я в выводах куратора. — Не попробуем — не узнаем. Или есть другая идея, как выбраться отсюда? Идей у меня не было. Даже дурацких. Стены пещеры не были гладкими, но и уступы, выщерблены на них были не сильно большими. При должной сноровке забраться можно было бы. Только как это сделать, когда почти ничего не видно? — Я подсажу тебя, — предложил Айрид. — А ты постарайся нащупать, за что можно ухватиться. На этих словах свечение моей кожи окончательно погасло, и нас снова окутала кромешная тьма. — Не бойся, — раздался тихий, но спокойный и уверенный голос Айрида прямо у меня над ухом. — Все будет в порядке. Не скажу, что я так уж сильно испугалась. Внутри меня сидела нелогичная и абсолютно ничем не подкрепленная уверенность, что мы выберемся. Но когда находящийся рядом мужчина, пусть даже тот, которого хочется все время тихонечко придушить и прикопать где-нибудь на цветущей полянке, так осторожно пытается тебя успокоить… разве можно его разочаровывать? — И вы меня не уроните? — тихо спросила я, снова ощущая сводящий меня с ума запах. И только после того, как Айрид, шумно выдохнув, ткнулся мне лбом в затылок, поняла, что вопрос оказался несколько неудачным. Особенно в свете все еще побаливающего моего пикантного мягкого места. — Не уроню, — ответил он спустя добрый десяток секунд молчания. — И, наверное, мне все же следует извиниться перед тобой за тот случай, — продолжил он. Что это? Мир перевернулся с ног на голову? Стены этой пещеры как-то воздействуют на мужской организм? Куратор сошел с ума? Я была настолько ошарашена, что неосознанно резко развернулась к нему лицом. И, судя по раздавшемуся короткому оху, сделала это не совсем удачно. — Ветер, — сдавленно прохрипел Айрид, — ты не могла бы не делать таких резких движений? — Эм, — озадаченно пролепетала я. — Я попробую. |