Онлайн книга «Голый завтрак»
|
А ведь я еще когда его знавал, дорогуша!.. Помню, исполняли мы номер с перевоплощением – первоклассный, кстати, – в Содоме, а это захолустный такой городишко… Сами знаете, на безрыбье… Короче, этот обыватель, этот ебучий филистимлянин забрел к нам по дороге от какого-то заштатного Ваала, а может, и еще откуда, и прямо во время представления обозвал меня гнойным пидором. А я ему и говорю: «Я три тысячи лет в шоу-бизнесе и всегда держусь от греха подальше. Да и ни к чему мне выслушивать собачий бред каждого необрезанного хуесоса»… Потом он зашел ко мне в гримерку и извинился… Оказалось, он знаменитый целитель. И к тому же миловидный паренек… Будда? Отъявленный метаболический наркот… Ну то есть вырабатывает собственный джанк, ясно? В Индии, где ни у кого нет чувства времени, Человек частенько опаздывает на месяц… – Ну-ка постойте, нынче второй сезон дождей или третий? У меня вроде как стрелка забита в Кетчупоре или где-то поблизости. А все эти джанки знай себе сидят в позе лотоса, харкают на землю и ждут Человека. Тогда Будда и говорит: – Нет, таких дел я просто не перевариваю. Ей-богу, я буду метаболизировать свой собственный джанк. – Так нельзя, старина. Тебе же налоговое управление прохода не даст. – Меня они не тронут. Есть в запасе один трюк, ясно? Прямо с сегодняшнего дня я – злоебучий Праведник. – Боже, хозяин, вот это выгодное дельце! – Нынче некоторые обыватели просто дуреют, когда пытаются проповедовать Новую Религию. Эти полоумные даже не умеют выступать перед публикой. Низкого пошиба людишки… К тому же их наверняка линчуют – кому понравится бездельник, возомнивший, будто он лучше других? «Ты что, парень, пытаешься пудрить людям мозги?..» Короче, давайте без эмоций, вот что, без эмоций… Мы можем кое-что предложить, братва, а вы как хотите. Мы ничего не запихиваем вам в душу в отличие от тех жалких чудаков, которые так и останутся безымянными, да и где они теперь? Попрошу очистить пещеру для священнодействия. Я намерен метаболизировать спидбол и сочинить Огненную проповедь. Мухаммед? Вы что, издеваетесь? Его же выдумали в Торговой палате Мекки. Некий спивающийся египетский рекламный агент сочиняет сценарии. – Я выпью еще один стаканчик, Гас. А потом, клянусь Аллахом, пойду домой и получу новую суру… Дождись, когда на базарах появится утренний выпуск. Я там разнес «Объединенных идолов» в пух и прах. Бармен отрывается от программки скачек: – Ага. И их постигнет мучительная гибель. – А… э-э… именно. Ну ладно, Гас, я выпишу тебе чек. – Вы всего лишь самый знаменитый в Большой Мекке изготовитель поддельных чеков, ими уже можно стены оклеивать. А я вам не стена, мистер Мухаммед. – Ну что ж, Гас, у меня вроде как два вида рекламы – благоприятная и наоборот. Ты что, хочешь наоборот? Наверняка я получу суру относительно барменов, которые не наливают в кредит нуждающимся. – И их постигнет мучительная гибель. Занудовская Аравия. – Он перепрыгивает через стойку бара. – С меня хватит, Ахмед! Забирай свои суры и топай. Между прочим, тебе же лучше будет. И больше не приходи. – Да я тебе всю вывеску разукрашу, хуесос неверующий! Ты у меня закроешься накрепко и насухо, как жопа наркота. Клянусь Аллахом, я высушу весь полуостров! – Это же материк… Изречениям Конфуция пускай внимают Малышка Одри да любители нелепых баек. Лао-Цзы? Его и вовсе вычеркнули из списка… Надоели уже все эти сентиментальные святые, у которых такой уныло-страдальческий вид, точно их ебут в жопу, а они стараются этого не замечать. Да и с какой стати мы должны позволять каждому занюханному старому актеришке учить нас всяким премудростям? «Три тысячи лет в шоу-бизнесе и всегда держусь от греха подальше…» Во-первых, каждый Факт отправляется за решетку вместе с проститутками мужского пола и теми, кто оскорбляет богов коммерции, заключая сделки на улицах, и все же какой-нибудь старый седовласый мудозвон, пошатываясь, выходит из дома, чтобы поделиться с нами своим законченным идиотизмом. Неужели мы никогда не избавимся от того седобородого психа, который скрывается в засаде на каждой горной вершине Тибета, выходит, собравшись с силами, из хижины в Амазонии, подстерегает вас в нью-йоркских трущобах? «Я ждал тебя, сын мой, – и он выкладывает полный набор банальностей. – Жизнь – это школа, где каждый ученик должен выучить свой урок. А теперь я открою свою словесную сокровищницу…» – Мне от этого и впрямь как-то не по себе. – Да, бороться с этим стихийным бедствием бесполезно. – Не могу заставить его заткнуться, ребята. Спасайся кто может! – Уверяю вас, уходя от этого мудреца, я даже не чувствую себя человеком. Мои живительные оргоны он превращает в тухлое бычье дерьмо. Короче, у меня есть эксклюзивный материал, так почему же я не произнес живого слова? Мысль нельзя выразить словами прямо… Вероятно, ее можно кратко и ясно выразить посредством мозаики сопоставления, подобной вещам, забытым в ящике гостиничного комода, и определяемой отрицанием и отсутствием… Хочу сделать себе желудочную складку… Может, я и стар, но еще привлекателен». («Желудочная складка» – это результат хирургического вмешательства с целью удаления желудочного жира и одновременного создания складки в брюшной стенке; при этом образуется телесный корсет, правда, отнюдь не прочный, и ваши отвратительные старые кишки могут в любую минуту вывалиться на пол… Наиболее опасны, разумеется, худые и стройные модели ТК. И в самом деле, некоторые радикальные модели известны в отрасли как ЕПП – «Единственное Представление Проездом». Доктор «Каракули» Риндфест заявляет без обиняков: «Самое опасное место для мужчины с ТК – это постель». В рекламе ТК звучит песня «Поверь, если юности милые чары». Партнер с ТК и вправду может «исчезнуть в объятьях, как зыбкие фей дары».) В залитом солнцем белом музейном зале – розовые обнаженные фигуры в шестьдесят футов высотой. Повсеместное юношеское бормотание. Серебряные поручни… ущелье в тысячу футов глубиной в лучах яркого солнца. Маленькие зеленые делянки капусты и салата. За смуглыми юношами с мотыгами с другого берега оросительного канала подглядывает старый гомик. – Ах, неужели они удобряют человеческими испражнениями… Быть может, они займутся этим прямо сейчас. Он торопливо подносит к глазам перламутровый театральный бинокль – ацтекская мозаика в солнечных лучах. Выстроившись в длинную колонну, подходят юные греки с алебастровыми кубками, полными дерьма, и опорожняют кубки в известняковую мергельную яму. На другой стороне краснокирпичной Пласа де Торос качаются на послеполуденном ветру пыльные тополя. Деревянные кабинки вокруг горячего источника… обломки разрушенных стен в тополиной роще… скамейки, гладко, как металл, истертые миллионами мастурбирующих мальчиков. |