Книга Владыки Мегамира, страница 12 – Юрий Никитин

— Думаешь, удастся обучить хотя бы простейшим играм?

Глеб угрюмо кивнул:

— Обоих не берусь, а кого-то из них одного...

Простейшей компьютерной игре Влада обучала Кася. Он проявлял к девушке повышенный интерес, хотя и старался держаться невозмутимо.

Кася объясняла назначение клавиш, сбивалась, злилась. Варвар слушал с непроницаемым видом. Все реакции — на нуле, кроме чисто мужской на ее внешность, не угадать: понял ли. Вряд ли, подумала рассерженно. Слишком силен, крепок в плечах, а где сила, там уму могила.

Влад не позволил мышцам лица сдвинуться, но на принцессу взглянул с новым интересом. Он как раз думал, глядя на прелестное личико, что она слишком красива, чтобы быть еще и умной: Сварог в одну сумку два дара не кладет. Красота есть — зачем еще ум? Красота выше ума, тот можно развить, а красота — дар богов!

— Хоть что-то понимаете? — взорвалась она.

Влад кивнул, удержался от соблазна объяснить, что ему, выросшему в Лесу, запахи говорят очень-очень много. И многое уже сказали. Впрочем, глуп тот охотник, который выкладывает сразу все козыри.

— Тогда за дело?

Глаза дикаря неотрывно следили за ее тонкими пальцами. Кася гоняла «муравья» по экрану, за ним носился огромный «богомол». Несмотря на резвость «муравья», «богомол» умело отрезал путь к отступлению по стебелькам, листикам, методически загонял добычу в угол, где в конце концов и сожрал.

— Запомнил? — спросила она.

Влад кивнул.

— Тогда поймай сам.

Она освободила место Владу. Фигурки на экране застыли. Варвар нерешительно коснулся пальцем клавиши. «Муравей» на экране дернулся. Влад притронулся к другой клавише. «Муравей» начал слезать со стебля.

Несколько человек оставили работу, подошли. Влад не оглядывался: мог и так рассказать, кто из них что ел, у кого болит голова, кто перегрелся, кому пора восполнить воду, а кто готов бросить все и уйти хоть в Лес — так опостылела работа.

Кася с изумлением видела, что огромные сильные пальцы двигаются все быстрее и быстрее. «Муравей» заметался, «богомол» уверенно теснил, вскоре загнал в угол, схватил в зазубренные лапы, с хрустом разломил пополам. Картинка застыла.

Варвар встал, пошел по залу, останавливаясь за спинами сотрудников. Спины сразу выгибались горбиками, по залу распространялся сильный запах, который, как с удивлением понял Влад, слышит и понимает только он.

Кася смотрела вслед с раскрытым ртом. Глеб сказал негромко:

— Я наблюдал за ним. Он просто повторил все твои движения.

— Ты не ошибся?

— Я следил внимательно.

— Что у него за память?

— Дикарская. Первобытная. Вообще у неграмотных она намного лучше. «Илиаду» читали наизусть!

— У меня память хуже некуда, — пожаловалась Кася.

— Издержки цивилизации. Привыкли разгружать, перекладывая на бумагу, фото, киноленты, видео и магнитные диски, мнемокристаллы... современному человеку важнее не память, а умение ассоциировать, оперировать данными... Он же все повторил как попугай!

Девушка закусила губу, задумалась. Сотрудники, что торчали возле игрового компьютера, постепенно разбрелись по местам. Кася сменила программу, нашла и привела варвара:

— Попробуй еще раз? Теперь «муравья» должен поймать «паук»!

Влад пристально посмотрел ей в глаза, помедлил, словно прислушиваясь. Четко вырезанные ноздри красиво раздулись. «Паук» на экране начал приближаться к «муравью», но тот ускользал, «паук» же двигался хаотично. Вскоре в его прыжках наметилась последовательность, он теснил «муравья», прижимал к стене, наконец загнал в угол...

Кася и Глеб затаили дыхание. Ноздри варвара расширились, затрепетали. «Паук» сделал еще пару прыжков, вдруг промахнулся в прыжке, упал с ветки. Время просрочил, его отбросило к началу игры.

Кася разочарованно вздохнула. Вначале желала неудачи надменному дикарю, потом отчаянно болела за него, такого беззащитного и одинокого на огромной Станции, заполненной компьютерами, приборами, промышленными установками. Она даже дыхание затаила, когда «пауку» осталось один-два прыжка. Дубов посматривал с удивлением.

Варвар еще несколько минут гонял «паука» на экране, но «муравей» ускользал, и Влад опять потерял интерес к игре.

К концу дня он наткнулся на ключ, позволяющий подключаться к банку данных. Весь вечер тыкал пальцем, не сводил глаз с экрана — там сменялись картины, чертежи, графики, статистические данные, топографические карты. Глеб был доволен: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не слонялось по станции, пугая развитой фигурой и свирепым видом. Зато Касю это бесило. Сидит как богомол в засаде, забавляется сменой цветных пятен. Или считает себя великим магом?

— Что ты видишь? — спросила она наконец.

Ей показалось, что дикарь прислушивается к чему-то, прежде чем ответить.

— Интересно. Очень.

— Ты хоть понимаешь, что видишь?

С легкой усмешкой, которая выводила девушку из себя, он откровенно разглядывал ее:

— Нет.

— Тогда зачем?

— А ты всегда смотришь на то, что уже знаешь?

В словах Влада почудилась усмешка, хотя глаза, синие голубые озера, говорили о другом: они были чистыми, честными. К щекам Каси почему-то прилила кровь. Сам кажется прост, но вопросы задает такие, что сразу ответить на них непросто.

Головастик, следуя инстинкту, начал таскать на Станцию добычу. Места были ягодные, и могучий ксеркс через каждые две-три минуты появлялся перед дверью. Его шарахались: в мощных жвалах обычно трепыхался зверь покрупнее самого дима. Иной раз оставлял добычу прямо в коридоре, торопливо убегал за следующей. Сотрудники в панике разбегались — полузадушенная добыча начинала метаться, биться о стены, громить станцию изнутри.

— Что делать, — говорил Дубов нервно, — муравьи — коллективисты. Пытается накормить всех. Увидел, что запасиков у нас тю-тю...

— Как это тю-тю? — обиделся Семен, он по совместительству заведовал и продовольствием. — Странно от вас такое слышать, Глеб Иванович! Еды на три месяца, не меньше!

— Но на зиму не хватит? Так чего хотите от бедного зверя? Торопится заполнить до холодов все кладовки.

— Бедный, — съязвила Кася. Ее плечики зябко передернулись. — Совсем несчастненький! А мы тогда кто? Иван Иванович, что будем делать с поисками?

Они собрались в кабинете Соколова. Тот сидел за рабочим столом, заваленным срезами тканей, вытяжками из хромосом, инструментами для операций на генах. Глеб сидел возле двери, время от времени выглядывая в коридор. Семен рассеянно перебирал колбы с растворами, смотрел на свет.