Онлайн книга «Глория. Пять сердец тьмы»
«Зря уточнил, — мелькнула мысль. — Я ведь только приеха…» — Что вы, конечно нет! Дорогая, ты ведь еще не успела разобрать вещи? — Н-нет, — тихо выдохнула я, окончательно отказываясь понимать, что творится с теткой. — Вот и отлично, как раз на последний дилижанс успеете! — заключила она и поспешно встала из-за стола. Да она меня едва ли не силой выпроваживает! Перехватив мой растерянный взгляд, Винсент весело подмигнул и тоже поднялся. Поскольку из всех сборов требовалось лишь переобуться, уже через пару минут мы стояли на пороге. Но едва следователь чинно откланялся, а я на прощание чмокнула тетю Файлину в щеку, та вдруг всплеснула руками. — Вы же на ночь глядя поедете, да так далеко! Давайте я вам хоть несколько бутербродов с собой сделаю. — Не… — Не откажемся, — с обворожительной улыбкой перебил меня Винсент. — Вы замечательно готовите. — Вот и замечательно. Пойдем, Лори, — пропела воссиявшая тетка и, тотчас подхватив меня под руку, потянула обратно в дом. — Я вас на улице подожду, — донеслось вслед. — Не думаю, что это нужно, — входя на кухню, попыталась отговорить тетю я. — Мы хорошо поели и… — Дорогая, даже не вздумай больше с ним ссориться, — перебив, внезапно потребовала она. Я опешила. — Что? — Этот молодой человек — для тебя самый лучший выбор. — С чего ты так решила? — несмотря на старание, ноток обиды в голосе сдержать не смогла. Ну правда, как-то уж слишком тетка привязалась к какому-то незнакомцу. Подумаешь, пара улыбок? И что? Сразу замечательный человек? — Молодая ты еще, — проворчала родственница и принялась собирать бутерброды. — А я вот сразу увидела, твой жених не из простых сельских дурачков. Говорит грамотно, уверенно. Манерам хорошим обучен, и за собой следит: вон руки какие ухоженные, да и обувь не из дешевых. При всем этом сам стремится зарабатывать и жизнь свою обустраивать. В общем, Винсент твой — не чета местным прощелыгам! Представляешь, как повезет вашим будущим детям? — Тетя! Мой возмущенный возглас прервали назидательным: — Хоть раз послушай старую мудрую женщину! И буквально впихнули в руки сверток с бутербродами. На улицу я выходила в изрядном раздражении. Винсент же, напротив, буквально лучился от самодовольства. И едва мы миновали калитку, а тетка скрылась за забором, заявил: — Ну? Видишь, все получилось, как я и обещал. — Угу. Получилось, — мрачно буркнула я. — Ты чего недовольная такая? — Скажи, зачем было ей столько лапши на уши вешать? Неужели других вариантов не оказалось? Как я ей потом несостоявшуюся свадьбу объясню? — Ой, тоже мне, проблема. Скажешь, что снова поссорились, всякое ведь в жизни бывает, — Винсент флегматично пожал плечами. — А вообще, тетка у тебя мировая! И готовит потрясающе. Я ведь все больше по тавернам питаюсь, а тут такая вкуснотища домашняя. Ее маринованные огурчики с перцами и овощная икра — настоящее объеденье. Он мечтательно закатил глаза. Н-да. Ну, хоть кому-то хорошо. А мне придется смириться с мыслью о неизбежных будущих нотациях тетки, что безголовая я такого мужчину упустила. «Ладно, стерплю. Главное, чтобы это будущее вообще наступило. Потому что пока…» От внезапного приступа головокружения, я судорожно ухватилась за Винсента. Вернувшаяся слабость едва не сбила с ног. Трясущейся рукой я нырнула в сумку и нащупала бутылку с тоником. В себя смогла прийти лишь после пары больших глотков живительной настойки. И, отцепившись от следователя, пробормотала: — Извини. Резко посерьезневший Винсент перехватил меня за талию и, поддерживая, потянул к остановке. — Не переживай, все будет хорошо. Раз обещал помочь, значит помогу. Только давай, не раскисай. Станет совсем плохо — говори. — Угу, — только и смогла выдавить я в ответ. От накатившего чувства благодарности уголки глаз защипало. Впервые за всю жизнь кто-то, кроме тети Файлины, беспокоился обо мне. По-настоящему, искренне сочувствовал и пытался подбодрить. Что ж, кажется, родственница в очередной раз оказалась права. Кем бы ни был Винсент на самом деле, все мои бывшие ухажеры ему и в подметки не годились. Присев на лавочку у столба с тускло мерцающим изображением воздушного дилижанса, я пристроила сумку рядом. Потом вдруг поняла, что у моего спутника никаких вещей, кроме дорожной сумки-кошелька на поясе, с собой нет. И с беспокойством спросила: — А где твои вещи? — Дома, в столице. — Винсент хмыкнул. — Веришь, у меня вообще времени на сборы не оказалось. Я как о заказе услышал, так за тем наемником сразу и двинулся. Тут уж не до вещей — главным было его из вида не потерять… о, а вот и наш дилижанс! И впрямь, едва успели. Я повернула голову и действительно увидела появившееся вдалеке «тряское орудие пытки». Из старых моделей и, судя по почти касающемуся земли днищу, с практически пустыми воздушными кристаллами. Из груди вырвался невольный стон. Еще несколько часов страданий! Впрочем, тут же себя одернула и укорила. Нашла о чем переживать. Уж болтанка в дилижансе — это самая меньшая из проблем! Дилижанс оказался практически пустым, что позволило нам сесть на передние места. По словам Винсента, впереди укачивать должно было меньше. Именно этим я себя на протяжении всего пути и успокаивала. Потому как, несмотря ни на что, трясло нас нещадно. Разговаривать в таких условиях не представлялось возможным — слишком велик был риск откусить себе язык на очередном ухабе. Размышлениями о будущем тоже решила не задаваться. Слишком надоело изводить себя бессмысленными рассуждениями, которые в итоге все равно приведут к мыслям о скорой смерти. Поэтому, привалившись на жесткую спинку кресла, я прикрыла глаза и постаралась немного подремать. До Сердара добрались только к ночи. Правда, вышли мы не на конечной остановке у Извозного двора, а чуть раньше: к порталу-то уже опоздали. А где-то здесь неподалеку, по словам Винсента, он утром видел вывеску гостиницы. В свете уличных фонарей разглядеть подробно улицу и дома лично мне не представлялось возможным. А, следовательно, и определиться с местоположением. Впрочем, это и не потребовалось. Винсент, стоило нам выйти из дилижанса, практически сразу подхватил меня под руку и повел вперед. Шла покорно, механически переставляя ноги. Преследующая меня слабость все неохотнее поддавалась тонизирующему зелью, и даже сейчас, после очередного глотка, до конца так и не отступила. Хотелось скорее добраться хоть до какой-нибудь постели и уснуть. |