Книга Эликсир молодости, страница 14 – Барбара Картленд

Герцог усмехнулся.

— Уверяю вас, что в своей жизни мои предки делали гораздо худшие вещи.

— Однако это не повод… — начала с сомнением в голосе Сузи.

— Не вижу больше причин обсуждать все это, — прервал ее герцог. — Изменить что-либо я уже не в силах. Маркиза прибывает завтра.

Они поговорили еще о каких-то пустяках, но настроение у всех было испорчено, и они разошлись по своим комнатам. Когда Сузи легла в кровать, то долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок.

Она знала, что виновата в том, что герцог не изъявляет особого желания жениться на дочери герцога де Суассона или любой другой девушке с большим приданым, которое поможет содержать замок в порядке.

— Я должна уехать, я должна покинуть его, — сказала она себе в очередной раз.

Однако Сузи прекрасно понимала, что он будет возражать, а если она все же отважится уехать, то последует за ней в Англию или туда, куда они с Триной уедут.

Она решила поговорить с ним об этом завтра утром.

Но когда пришло утро, то возможности для доверительного разговора с герцогом Сузи не представилось.

Поскольку маркиза приезжала во второй половине дня, Трина настояла на том, чтобы еще раз осмотреть замок. Сразу после завтрака они отобрали в библиотеке все нужные им книги и перенесли их в кладовую. Они уже нашли несколько древних манускриптов, в которых рассказывалось о чудодейственных свойствах местных трав. Трина, однако, считала, что книг все еще недостаточно.

— То снадобье, что мы приготовим маркизе, должно дать немедленный эффект, — настаивала она. — Только тогда она поверит в него.

— Состав может временно улучшить ее самочувствие, — сказала леди Сузи, — но я не верю в то, что силы какого бы ни было растения будет достаточно для того, чтобы сотворить чудо с ее лицом.

Трина, однако, сохраняла надежду на успех. Она нашла в манускриптах ссылки на» Vinaigre des Quatre voleurs», который представлял из себя смесь, содержащую среди прочих составляющих «эликсир молодости». Это был экстракт, который когда-то использовали для лечения заразных болезней. Однако перезрелая венгерская королева, которой удалось выйти замуж за юного польского короля, считала, что обязана своим семейным счастьем регулярно принимаемому экстракту.

— Он, конечно, содержит дикий чабер, фенхель и розмарин, которые, как считал каждый древний лекарь, задерживают наступление старости, — сказала Трина. — Но туда входит еще масса других неизвестных мне растений, и я намерена найти их.

Она видела, что мать с самого утра очень рассеянна и как бы витает в облаках, и даже теперь, когда девушка рассказывала интересные вещи о герцоге Бернарде, та отрешенно смотрела куда-то в сторону. Трина взглянула на мать и отметила, что она выглядит необычайно бледной и утомленной. Под глазами у нее залегли темные тени, и Трина подумала, что мать сейчас впервые с того момента, как они встретились, выглядит именно на столько лет, сколько ей на самом деле.

— Что случилось, мама? — спросила она. — Ты неважно выглядишь сегодня. Ты не заболела?

— Я просто плохо спала, — Это герцогиня так расстроила тебя?

— Конечно, она стара и для нее слишком важны пышность и слава герцогов Жиронских. Она забыла о том, что они тоже люди. Она непоколебимо верит в то, что несет ответственность за то наследие, которое герцоги Жиронские пронесли сквозь века, — сказала леди Сузи, словно размышляя вслух, — и которое должно быть передано следующим поколениям их рода.

— Ну вот, теперь ты уже соглашаешься с ней, — укоризненно произнесла Трина. — Почему герцог обязан жениться на нелюбимой девушке только потому, что она богата?

— Это его обязанность.

— Но это же нонсенс, такие поступки просто старомодны, — возразила Трина. — Как можно лишать себя счастливой семейной жизни во имя долга перед давно умершими предками?

В то же время у девушки было чувство, что ей не удалось убедить мать, и она задумалась, какие еще надо придумать слова, чтобы леди Шерингтон поняла, как ей повезло в том, что такой привлекательный и достойный мужчина, как герцог Жиронский, полюбил ее.

«Бедная мама, — подумала девушка, — она ужасно прожила последние годы, ухаживая за больным и капризным отцом. Я так хочу, чтобы она наслаждалась жизнью и была счастлива».

В то же время, поскольку мать ничего не говорила ей о своих отношениях с герцогом, Трина считала бестактным начать разговор на эту тему.

Леди Сузи была уверена, что ее девочка не догадывается о чувствах герцога к ней, что они ведут себя на людях достаточно сдержанно и никто не замечает страстного блеска в его глазах.

«Если мама не хочет видеть, что я все понимаю, я и буду вести себя соответственно, — решила Трина, — но рано или поздно я должна буду убедить ее в том, что нельзя отказываться от своего счастья».

Девушка поняла, что ее мать сейчас не расположена к разговору, поэтому продолжала читать, быстро переворачивая страницы книги.

Дверь открылась, и вошел герцог.

— Она приехала? — спросила леди Сузи. В ее голосе звучало волнение, как будто она боялась, что в последний момент может произойти нечто непредвиденное, что все расстроит.

— Да, маркиза приехала, — ответил он, — вместе с большой свитой служанок, кучеров, лакеев и даже личным секретарем!

— Наверное, она привыкла к роскоши и комфорту, — заметила Трина, — и не изменяет своим привычкам, даже отправляясь в другую страну.

— Вы бы только посмотрели на ее багаж! — продолжал герцог. — Когда я увидел его, то подумал, что она намеревается пробыть здесь не три месяца, а три года!

— Наверное, ее баулы полны всяческих косметических мазей и кремов, — предположила Трина.

— Как только маркиза увидела меня, — продолжал герцог, — то сразу же завела разговор об омолаживающих снадобьях, которые надеется получить в Провансе. Остается только надеяться, что вы найдете нечто, что осчастливит ее. В противном случае она намеревается уехать.

— Уехать? — воскликнула Трина.

Герцог опустился в кресло и внимательно взглянул на леди Шерингтон, не принимавшую участия в общем разговоре.

— В это трудно поверить, но, по моему мнению, маркиза просто выжила из ума.

— Почему вы так решили?

— Она охвачена идеей, что где-то в мире есть человек, который вернет ей былую красоту. Ей почти шестьдесят, а она ожидает, что какой-то волшебник сделает так, что она будет выглядеть, как ровесница Трины.

— Вы сказали ей, что это невозможно?

— Я пытался вложить толику разума в ее голову, — ответил герцог, — и что вы думаете она мне на это ответила?

— Что? — с любопытством уставилась на него Трина.

— Что если растения и знахари Прованса не смогут помочь ей, она намерена немедленно уехать в Рим, где некий Антонио ди Касапеллио предложил совершить чудо, на которое она надеется.