Онлайн книга «Ученица царя обезьян»
|
– Господин, но… я не… – Что такое? – удивлённо вскинул брови демон-бык. – Я… мы… мы не смогли… – Где? Сунь? Укун? – Мован грозно встал, выпрямившись во весь свой немалый рост, и сжал кулаки. – В… в Саратове. Оказывается, это страшный город, господин… Демон-бык молча прошёлся по кабинету, вбивая своим весом широкие копыта в пышный ворс ковра, потом подошёл к окну, посмотрел на открывающийся за окном пейзаж искусственного карликового садика и вновь повернулся к призраку. – Ты понимаешь, что ты говоришь, Лю Гуй? Вы вчетвером не смогли… не смогли что? Взять одного беспомощного получеловека-полуовощ, который тысячи лет просидел в заточении и наверняка тронулся умом?! – Всё оказалось не так просто… – Где Хуньдунь? Он был назначен главным, он провалил задание, значит, ему и предстоит отправиться в Диюй первым! – Медведь ослеп, мой господин. Царь обезьян плеснул ему в глаза какое-то зелье. Он обезумел от боли и потери ориентации, выбросившись в окно. Его удалось найти, так что сейчас он мечется по своей комнатке, разнося всё, до чего может дотянуться, постоянно рычит и воет. Лучше бы вам не видеть его сейчас и не попадаться ему под руку. – То есть это мне не попадаться ему под руку? Мне? Ему?! Что ты хочешь этим сказать, бледный идиот? Ты забыл, кто я?! – Нет, господин, я не забыл, – опустив глаза, тихо ответил изуродованный призрак. – А вот Хуньдунь сейчас вряд ли помнит об этом. Он пьёт водку и горланит русские песни… – Что?!! Сказал солдат: прости, Праско-овья, Что я пришёл к тебе живой. Хотел я выпить за здоро-овье, А должен пить за упокой… – Что ты несёшь, безмозглый идиот? Молчал солдат, слеза кати-илась, Слеза утраченных надежд. А на груди его свети-илась Медаль за го-ород Будапешт! – выразительно допел Лю Гуй, вытирая невольно выступившие слёзы. Демон-бык с трудом выровнял дыхание, исподволь отдавая себе отчёт, что второй раз призрака всё равно нельзя убить, а где закопаны его кости, не знает никто, даже он сам. – Где старик Кудзыячи? – Его напоили медицинским спиртом, потом выбили резцы и выкинули в то же окно. Теперь он постоянно плачет, ужасно шепелявит и плюётся своей ядовитой слюной всякий раз, когда пытается что-то сказать. Он очень напуган, господин… – Что с крысой? – Убита. – Как?.. – Ошарашенный Мован всей тушей рухнул на заскрипевший стул. – Насмерть… – Значит, Сунь Укун хладнокровно убил Хой Лаошу?! – тихо спросил он. Лю Гуй отрицательно замотал изуродованной головой: – Её убила та желтоволосая женщина, господин. Ученица обезьяны. Она бросилась на неё с диким криком и отрубила голову обычным совком для уборки мусора. Бык на минуточку охренел от ужаса. Он встал, подошёл к аквариуму, только сегодня установленному в углу кабинета, и принялся наблюдать за плавными движениями рыбок. Говорят, это успокаивает. Потом он открыл крышку аквариума, запустил туда руку, выловил самую большую рыбу в золотистой чешуе и съел её живьём. – Что ж, он неплохо обучил её… – задумчиво пробормотал Мован. – Что теперь нам делать, господин? – Ничего. Уходи. Дальше я сам. Он вновь встал у окна и смотрел, как шевелятся на ветру зелёные листья карликовых деревьев. Вода с мокрого рукава капала на пол, мелкие золотые чешуйки застряли между квадратных зубов… – Ой, я выйду, мне мама звонит! – предупредила Ольга, метнулась в гардероб, взяла пуховик и выбежала из ресторана, наспех набрасывая его на плечи. Царь обезьян и повар-гуй минуту сидели молча, отводя взгляды. Потом шеф-повар заговорил первым: – Ты же понимаешь, что теперь он сам приедет сюда? – Да, – коротко ответил Сунь Укун. – И что ты будешь делать? – Убью его. – Возможно. Но сначала он убьёт твою женщину. – Она не моя женщина. – Хи-хи-хи, – без улыбки сказал повар, а затем встал и скрылся на кухне. Ольга вернулась почти сразу. От неё пахло снегом, морозом и выхлопными газами от проезжавших мимо самодвижущихся повозок. Она села за стол и большими глотками допила остывший чай. – А чего ты такой грустный? – спросила она, отметив отсутствующий взгляд китайца. – Я не грустный. – А где Ли Гоушен? – Ушёл делать свою работу. – В общем, я поговорила с мамой. После Нового года поедем к ней, я вас познакомлю. Ты смешной и странный, но ты ей понравишься, она таких любит. А на Новый год… я подумала, может, мы в «Хэ» пойдём? Забронируем столик, весело проведём время. Там после двенадцати ночи такой классный мужик с гитарой приходит и крутые песни поёт. «Ба-та-ре-е-ейка-а-а…» – вдруг пропела блондинка. – Господин Гоушен сказал, что вас можно рассчитать? – вежливо спросил подошедший к столику официант. – Да, – сухо ответил китаец. – Мы уходим. У Мован стоял перед зеркалом, поправляя белоснежный воротничок рубашки. Раскрытый чемодан валялся на диване рядом с полулежащей царевной, уныло подпирающей рукой голову. – Мне так нахваливали куропаток… – разочарованно пробормотал Мован. – А они… Квохчут, трепыхают крыльями, щекочут своими перьями. Ни объёма, ни фигуры, ни удовольствия. Просто большие груши в перьях. – Зачем ты рассказываешь это мне, муж мой? – спросила царевна. – Чтобы ты не повторяла моих ошибок, моя госпожа, – с издевательской улыбкой ответил он и слегка склонил голову. – Когда ты вернёшься? – Скоро, моя царевна. Я притащу сюда царя обезьян, а если повезёт, ещё и твою подругу, чёрно-бурую лисицу Да Цзи. И мы оба наконец узнаем все их секреты. Он бросил быстрый взгляд в зеркало и удовлетворённо улыбнулся, увидев, что Яшмовое Личико явно занервничала. – Может быть, ты ненадолго останешься? – Царевна опустилась на пол и поползла к нему на четвереньках, подметая роскошными чёрными волосами пол. – Я помогу тебе забыть квохчущих куропаток… Однако У Мован быстро подошёл к чемодану, закрыл его и направился к двери. – Не сомневайся, о моя прекрасная жена, когда я вернусь к тебе, то уже не буду помнить ни о каких куропатках. Меня будешь интересовать лишь ты. Яшмовое Личико нервно сглотнула… За окном опять шёл снег, кружась волшебным вальсом под светом уличных фонарей и исчезая в темноте. Царь обезьян молча бился упрямым лбом о стену в маленькой кухне. Спокойная блондинка так же молча заваривала свежий чай. |