Книга Уникум, страница 36 – Дмитрий Билик

Для меня, городского, аргумент был убийственный. Да и выглядел Рамиль так самоуверенно, как техасский рейнджер с двумя заряженными пистолетами. За таким можно на край света пойти, не то что прогуляться по осеннему лесу. Однако чем дальше мы забирались, тем сильнее у меня появлялись сомнения в умении друга ориентироваться на местности.

Скрюченные обнаженные деревья поредели, уступая место высохшей мокрой траве, которой становилось все больше. Вскоре откуда-то выскользнула тропинка, заискивающе прыгнув нам под ноги. Вдали показалась широкая река, по всей видимости, не Смородинка, с перекинутым через нее ветхим деревянным мостом.

— Мы точно туда идем? — спросил я, потому что Рамиль направился к переправе.

— Да. Мне Байков вроде про это место рассказывал.

И вот не разберешь, правду говорит или врет. Делал он все с такой уверенностью, как Сусанин, осознавший, что отступать уже некуда. Впрочем, у меня тоже особых вариантов не имелось. Если только разворачиваться и возвращаться именно туда, откуда мы начали свое путешествие. И где рядом воет неведомая тварь.

Однако взобравшись на пригорок, я окончательно понял, что доверять Рамилю себе дороже. Внизу нас встретили развалившиеся полуобгорелые дома. Часть из них уже забыла о пожаре и обросла бурьяном. По другим ползли наглые вьюны, захватывая угли своими побегами. Остальные обвалились, просели, оказались побеждены временем.

— Ой, — только и пискнул Рамиль.

— Вот тебе и ой.

— Что это интересно?

— Горелый хутор, — вспомнил я слова Якута и сопоставил с увиденным.

— И че теперь делать? — заискивающе спросил Рамиль.

— Идти, что же еще. Смотри!

Я указал рукой на змеящуюся речку вдалеке. Даже не речку, ручей.

— Пойдем против течения, должны выбраться как раз к твоему пруду, если я все правильно понимаю. Нет, Рамиль, даже слова не говори, выбирать дорогу теперь буду я.

— Ладно, погнали, — легко согласился друг. — Нам бы быстрее только добраться. Скоро солнце сядет.

Вот тут уж с ним и не поспоришь. Даже я понимал, что вечером, без скудного осеннего тепла, да еще в мокрых кроссовках, нам каюк. Поэтому устремился за Рамилем.

Горелый хутор раскинулся широко, насколько хватало глаз. Оттого оставалось загадкой, почему же сюда не вернулись жители. Может, конечно, я профан, но пожар случился явно не вчера. К примеру, пахло тут не гарью, а полевыми цветами. Так сладко и приятно, что хотелось дышать полной грудью. И природа здесь красивая. Конечно, недалеко лес, где бродит непонятно кто. Или соседство с магами сыграло свою роль? Вопросов роилась куча, а ответов не было.

Идти мимо разрушенных домов оказалось не страшно, скорее немного неуютно. Рамиль вздрагивал от любого шороха — там ящерица пробежит, здесь ветер заденет жестянку. Видимо, все еще считал, что если кто сегодня погибнет, то несомненно он. Я хоть и был в весьма мрачном настрое, но намеревался выжить.

— Макс, гляди.

— Гляжу.

— Нет, вон, смотри, между горелых бревен. Блестит на солнце.

— Ну и? — наконец разглядел я, куда указывал друг.

— А если что-то ценное. Прятали же раньше всякие котелки с золотом в домах.

— И ты думаешь, что за столько лет никто этот клад не нашел?

— Сюда кто-нибудь ходит, по-твоему?

Вообще, в этом вопросе с Рамилем я был вынужден согласиться. Горелый хутор меньше всего выглядел конечной точкой туристического похода.

— Чего сам не посмотришь?

— А вдруг там змея какая? Или еще чего? Да и нога болит.

— Рамик, а ты точно татарин, а не еврей? Эти просто во всех фильмах выживают.

— Точно, — кивнул друг и задумался. — Вроде.

— Ладно, — поглядим.

Я аккуратно приблизился к бревнам и двумя пальцами скинул связанный обгорелый веник. Змеи отсутствовали. Ровно как ужи и прочие гады. А на куске горелого дерева лежала золотая монета. Не такой чеканки, как моя, а скорее дореволюционная. Я в них не больно-то разбирался.

— Фига себе, вот это нам повезло, — подскочил Рамиль.

— Ага, прям нам, — усмехнулся я.

— Погляди, там больше ничего нет?

К разочарованию друга, никаких котелков с драгоценностями и прочим не было. Лишь одна золотая монета, заботливо прикрытая кем-то обгорелым веником. Будто специально.

— Так, Рама, надо выбираться отсюда.

— Вы куда ж, хлопцы, давайте потолкуем хоть чуток.

Голос принадлежал крохотному человечку. Я бы назвал его домовым, только что-то в нем было не то. Роста вроде такого же, босой опять же, лишь борода почти до колен, а в ней березовые листки застряли. Старые уже, пожухлые, тронь, рассыпятся. И взгляд у человечка был хитрый-хитрый. Только теперь я понял и вполголоса спросил соседа, пятясь назад.

— Рамик, как можно различить место наполненное силой?

— По яркому свету, изменению температуры…

— И запаху. Не странно, что здесь горелым не пахнет?

— Полевые цветы от душмяника Потапыча, — встрял лжедомовой.

— Какого еще душмяника?

В голосе Рамиля слышались истерические нотки. Он, как и я, пятился прочь от маленького разумного магического существа. Только слегка прихрамывал.

— Который духами разными занимается. А Потапыч это я. Ну, ребяты, куда вы в самом деле?

Он исчез и голос теперь раздался из-за спины, заставив резко обернуться.

— Я же со всей душой. Век гостей не видел. Ладно, не век, но давненько.

— Вы кто? — я почему-то вытянул руки перед собой, пытаясь защититься.

— Я ж говорю, Потапыч.

— Домовой?

— Вот уж господь миловал от полудурошной судьбы. Банник я. Самый настоящий.

Слева от меня крупной дрожью колотило Рамиля, поэтому я постарался успокоиться, насколько это было возможно, и взять себя в руки. Не знаю, кто такой банник, но выглядит он вполне… миролюбиво, что ли. К тому же, если бы хотел сделать нам что-нибудь плохое, то уже точно сделал. Однако и расслабляться нельзя было. Нужно выяснить, чего этому Потапычу надо.

— Что вам нужно?

— Сразу видно делового человека, уважаю. Садись, — указал он на поваленное обгорелое бревно.

— Я лучше постою.

— Твое право. Вижу, идете вы, а пути и не знаете.

Я промолчал. Пока ничего конкретного банник так и не сказал, а попусту открывать рот смысла не было. И Рамиль молчал. В этом мне сыграла на руку его пугливость. Давай, Потапыч, говори, что у тебя на уме.

— А я тут каждую тропиночку знаю, каждый кусточек. Вы, наверное, из Терново? Чувствую запах Терновской стряпни. От вас так и пышет. Так и туда дорогу найду.