Книга Летающий цирк, страница 21 – Питер Банзл

– Как мы могли проспать посадку?

– Кажется, они что-то добавили в конфеты.

– Серьезно? – недоверчиво переспросила девочка, протирая глаза. – Голова кружится.

– У меня тоже, пройдет. Дыши глубже.

Он положил руку ей на спину и помог подняться.

Постепенно тошнота отступила. Лили убрала волосы с лица, вытащила из-под одежды висящий на шее заводной ключ Малкина, наклонилась к нему и стала будить. С каждым поворотом ключа шестеренки внутри лиса начинали затягиваться и легонько щелкать.

Когда Лили закончила, винтики внутри Малкина задвигались, и он очнулся, заморгал угольно-черными глазами и уставился на клетку с дикими зверями и стойло с лошадьми.

– Я успел забыть, что мы на этом воздушном судне неудачников, – бодро заговорил Малкин. – Лили, ты рассказывала какую-то историю. Я думал, мы по очереди будем караулить. Что случилось?

– У тебя кончился завод, – пояснила Лили, – а мы с Робертом потеряли сознание. В шоколад добавили снотворное.

– Да уж, иначе в таком смраде не уснуть, – заметил Малкин, принюхиваясь. – Воняет хуже, чем дохлая крыса в грязных носках. А сколько времени?

Лили порылась в карманах пальто и достала карманные часы.

– Девять пятнадцать, если только они не отстают.

– Не должны, – сказал Роберт и выглянул в иллюминатор.

Солнце низко висело в белом небе со сланцево-серыми облаками, которые проплывали над полянкой, окруженной осенними деревьями. Вдали и до самого горизонта тянулись высокие каменные дома.

Под иллюминатором несколько мужчин выбрасывали канаты для швартовки гондолы. Остальные были заняты установкой кассовой будки и ограды.

Болван, поскрипывая, бродил туда-сюда, как тюремный охранник. Он следил за дисциплиной, сложив руки замком за спиной и переводя тусклый взгляд глаз-фар с одних рабочих на других.

Роберт с тревогой наблюдал за ним.

– Какой же странный все-таки цирк, – заключил он в конце концов. – Как думаешь, что им от нас надо?

– Я. Ну или, по крайней мере, механическое сердце, – сказала Лили и почувствовала, как заныли от боли шрамы на груди. Она застегнула пальто.

Роберт отвернулся от иллюминатора.

– С чего ты взяла?

– Ты видел, что Слимвуд и Лионс-Мейн делают с гибридами. Выставляют напоказ их особенности. Издеваются над ними. Они используют гибридов, а я – одна из них. Наверняка у них и на меня такие планы. Это они послали мне дневник, – сказала девочка, водя пальцами по тисненому аммониту на обложке красной книжицы. – Понятия не имею, как она у них оказалась.

– Вот же, лязг ее подери, загадка, – произнес Малкин, задумчиво почесывая за ухом задней лапой.

Роберт нервно кивнул. Кажется, Лили права. А значит, ей грозит опасность. Мало ли что они могут с ней сделать, да и с ним тоже.

– Что же нам делать? – спросил он.

– Ничего, – ответила Лили, – разве что ждать.

Она открыла дневник и пролистала страницы с чертежами и техническими заметками.

– Давайте я еще почитаю, – предложила она, сделала глубокий вдох и громко, перекрикивая рычания животных, начала читать.

– Семнадцать лет спустя после предыдущей записи! – взвизгнул Малкин.

– И мой первый день рождения, – задумчиво произнесла Лили, нервно покусывая ноготь.

– Получается, Грейс уже вышла замуж, и ей тридцать семь лет, – посчитал Роберт. – Что такого могло произойти, что она не вела дневник целых семнадцать лет?

– Кто знает, – ответила Лили и продолжила читать.

Лили остановилась. В глазах ее стояли слезы. Это правда, мама всегда старалась сделать так, чтобы ее день рождения запомнился, и часто водила Лили в разные удивительные места.

Она вспомнила фотографию с ее третьего дня рождения, когда они пошли в лондонский зоологический сад, где покатались на настоящем слоне, немного напоминавшем Элефанту.

А однажды они с папой посетили выставку электрических изобретений двух известных американских ученых, Николы Теслы и Томаса Эдисона.

Еще ей запомнился поход в лабораторию Гильдии механиков, где находилась машина Бэббиджа – удивительное устройство, которое умело решать сложные задачи.

Раньше она думала, что это все были папины затеи, но теперь оказалось, что ее мама хотела показать ей все эти вещи.

В последний день рождения, который она отмечала с мамой, они пошли смотреть, как взлетают дирижабли у причала Каунтерс-крик, и мама пыталась объяснить Лили законы физики, которые лежали в основе полетов.

Интересно, что сказала бы мама, узнай она, что случилось с ее дочкой.

Но у Лили не было времени ни подумать об этом, ни прочитать следующую запись в дневнике, потому что размышления ее прервались грохотом цепей и звуком поворачивающихся шестеренок – кто-то открывал дверь грузового отсека.

– Быстрее! – сказала она Роберту, размахивая дневником у него перед носом. – Нельзя отдавать им его. Надо спрятать. Помоги мне затолкать его за пояс, – попросила она, поднимая пальто.

Роберт засунул книжицу за пояс платья – цвет ее обложки практически сливался с ярко-красным цветом шелкового наряда Лили.

Девочка одернула пальто, и в следующий момент дверь грузового отсека с грохотом распахнулась, и на пороге показались две фигуры.

Глазам Роберта понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к яркому дневному свету, залившему помещение. Он поморгал и узнал Слимвуда и мадам Лионс-Мейн.

На них была та же одежда, что и вчера. Слимвуд, в красном жакете и фраке, держал в правой руке черный хлыст, а под мышкой у него был зажат помятый мешок для грязного белья. Он ухмылялся, обнажив золотые зубы.

Мадам Лионс-Мейн крутила в руках полосатый зонтик. Его острый кончик блестел на свету и выглядел достаточно острым, чтобы выколоть кому-нибудь глаз.

– Bienvenue à Paris! ^[4] – довольно пропела она.

Париж! Они в другой стране!

Роберта передернуло от страха, а Лили сжала руки за спиной, пытаясь унять дрожь. Малкин обнажил клыки и издал низкий угрожающий рык.

– Если хотите, чтобы все закончилось хорошо, рекомендую надеть намордник на этого механоида, – посоветовал Слимвуд, подойдя к ребятам близко настолько, чтобы они увидели его взгляд.

– Делай, что он говорит, – прошептал Роберт Лили.