Книга Лживая взрослая жизнь, страница 59 – Элена Ферранте

— Такая у него жизнь.

— Его жизнью должна быть я.

— Не уверена.

Она занервничала.

— Не уверена? Тогда что? Занятия, разговоры с коллегами и студентками? Наверное, Виттория права: или он женится на мне, или я даю ему отставку.

Все еще усложнилось, когда Роберто сообщил, что уедет по работе на десять дней в Лондон. Джулиана встревожилась больше обычного; постепенно стало ясно, что дело не столько в поездке за границу — я узнала, что прежде такие поездки уже случались, хотя и всего на два-три дня, — сколько в том, что едет он не один. Тут я тоже заволновалась.

— С кем он будет?

— С Микелой и двумя другими преподавателями.

— Кто такая Микела?

— Она к нему вечно липнет.

— Тогда ты тоже поезжай.

— Куда, Джанни? Куда? Меня растили не как тебя, вспомни Витторию, вспомни мою маму, вспомни всю эту нашу чертову дыру! Тебе все дается легко, а мне нет.

Мне это показалось несправедливым: я старалась вникнуть в ее трудности, а она даже не представляла, с каким трудностями сталкиваюсь я. Но я притворилась, что все в порядке, дала ей выговориться, а потом принялась утешать. Как обычно, главным моим доводом стали исключительные качества ее жениха: Роберто — не обычный человек, он верующий, он наделен огромной духовной силой, он очень образован. Даже если эта Микела имеет на него виды, он не поддастся. “Он любит тебя, — сказала я, — и поведет себя честно”.

Она неожиданно расхохоталась. Перемена настроения была настолько разительной, что мне вспомнился Тонино и сцена в кино. Потом Джулиана с тревогой уставилась мне в глаза и перешла со смеси итальянского с диалектом на диалект.

— Откуда тебе известно, что он меня любит?

— Это известно не только мне, а всем, и Микеле наверняка тоже.

— Мужики, честные они или или нет, так устроены, что стоит их коснуться — и им сразу охота тебя трахнуть.

— Это тебе Виттория сказала, но все это глупости.

— Виттория говорит гадости, а не глупости.

— Нужно верить Роберто, иначе тебе будет плохо.

— Мне и так совсем плохо, Джанни.

Тут я поняла, что Джулиана подозревала Микелу не только в желании переспать с Роберто, но и в намерении отнять его и женить на себе. Я подумала, что Роберто, занятый своей работой, вряд ли догадывался, что так тревожит Джулиану. Тогда я решила, что достаточно будет сказать ему: “Джулиана боится тебя потерять, она вся испереживалась, успокой ее”. Короче, телефон жениха я попросила у нее именно за этим.

— Если хочешь, — предложила я вроде бы невзначай, — я с ним поговорю и постараюсь понять, что у него там с этой Микелой.

— Ты это сделаешь?

— Конечно.

— Но он не должен догадаться, что ты звонишь по моей просьбе.

— Разумеется.

— А потом ты мне все перескажешь: что спросишь ты и что ответит он.

— Обязательно.

10

Я записала номер телефона в тетрадке и обвела его красным карандашом в прямоугольную рамку. Однажды после обеда, воспользовавшись маминым отсутствием и страшно волнуясь, я позвонила. Казалось, Роберто удивился, даже испугался. Наверное, он решил, что с Джулианой что-то случилось, — первым делом он спросил как раз об этом. Я сказала, что у нее все нормально, потом начала что-то болтать, а потом, неожиданно для самой себя пропустив все вступления, которые должны были придать моему звонку видимость приличия, почти с угрозой заявила:

— Если ты обещал жениться на Джулиане и не женишься, то ты безответственный человек!

Роберто помолчал секунду, а потом рассмеялся:

— Я всегда держу свои обещания. Тебе тетя велела мне позвонить?

— Нет, я сама решаю, что делать.

Потом мы стали разговаривать; меня поразило, что он оказался готов обсуждать со мной личную жизнь. Он сказал, что любит Джулиану и что не женится на ней, только если она сама скажет ему, что больше он ей не нужен. Я успокоила его — мол, он очень нужен Джулиане, — но прибавила, что она нервничает, боится его потерять, боится, что он полюбит другую. Он ответил, что ему это известно и что он делает все, чтобы ее успокоить. “Я тебе верю, — сказала я, — но сейчас ты едешь за границу, там ты можешь кого-нибудь встретить: если ты решишь, что Джулиана плохо понимает тебя и твои занятия, а другая женщина понимает абсолютно все, то что тогда?” Отвечал он мне долго. Начал с Неаполя, с Пасконе, с детства, которое провел в этих местах. Он описал их как нечто чудесное, вовсе не похожее на то, какими они виделись мне. Сказал, что он перед ними в долгу и обязан его заплатить. Постарался втолковать, что любовь к Джулиане, возникшая на этих улицах, постоянно напоминала ему об этом долге. Когда я спросила, что он имеет в виду под “долгом”, он объяснил, что должен в каком-то смысле вернуть полученное им местам, где он родился, и что целой жизни не хватит, чтобы уравновесить чаши весов. Тогда я спросила: “Ты хочешь жениться на ней, как если бы женился на Пасконе?” Я поняла, что он такого не ожидал, он поблагодарил меня за то, что я заставила его об этом задуматься, а потом, словно через силу, медленно проговорил: “Я хочу жениться на ней, потому что она воплощает мой долг”. Он все время говорил негромко, хотя порой и произносил нечто высокопарное, вроде “Одному не спастись”. Порой мне казалось, что я беседую с кем-то из ровесников: Роберто старался говорить просто, благодаря этому я почувствовала себя увереннее, но все же немного расстроилась. Я подозревала, что он держится со мной так, как если бы я была маленькой девочкой, даже подумала, что с Микелой он небось говорит более сложным и богатым языком. С другой стороны, чего я могла ожидать? Я поблагодарила его за объяснения, он поблагодарил меня за возможность поговорить о Джулиане и за то, что я хорошая подруга им обоим. Я выпалила, не подумав:

— Тонино уехал, ей очень плохо, она совсем одна.

— Я знаю и постараюсь помочь. Был очень рад тебя слышать.

— Взаимно.

11

Я все слово в слово пересказала Джулиане, и к ней вернулся румянец; так было намного лучше. Я не заметила ухудшений, когда Роберто уехал в Лондон. Джулиана говорила, что он ей звонит, что он написал ей очень милое письмо и Микелу больше не упоминал. Она обрадовалась, узнав от Роберто, что у него только что вышла большая статья в известном журнале. Казалось, она гордится им и так счастлива, будто сама ее написала. Однако она со смехом пожаловалась, что хвастаться статьей может только передо мной: Виттория, ее мама и Коррадо вряд ли оценят эту новость, а Тонино, единственный, кто способен это понять, сейчас далеко — работает в Венеции официантом. Интересно, продолжил ли он учебу.

— Дай почитать! — попросила я.

— Журнала у меня нет.

— Но статью-то ты прочитала?