Онлайн книга «Пленница Вепря»
|
— Нет, — тяжело ступая следом, резко мотает башкой Фигня. И даже его хвост, лежащий на спине, приходит в движение. — Но, наверное, ты прав. И у меня кто-то стучит. Вот до сих пор не могу понять, как меня вычислили. Кто знал, что я на Турмалиновскую поеду? — А какая нелегкая тебя туда понесла? — равнодушно интересуюсь. — Кто-то знакомый живет? — Девчонка новая, — довольно хмыкает Фигня. — Такая классная! Только вот не доехал до нее. — Твоя любовь к бабам тебя же и погубит, — хмыкаю я, выходя во двор, и упираюсь восхищенным взглядом в Харлей. — Крутая тачка! — Приемистая, — довольно бурчит Фигнищев. — Будь любой другой байк, я бы свалился, и там бы меня и добили… — Девицу проверь, — мимоходом замечаю я. — Могла навести… — Обязательно, — рычит он. — Больше некому… — Пойдем, — приглашаю, решая занять гостя, пока за ним едет жена. — Только осторожно. Собаки серьезные. Лайма, наверное, не подпустит к щенкам постороннего. Но в сарае уже никого нет, даже Трой убежал по каким-то своим собачьим делам. Лайма устало дремлет на лежанке, а рядом копошатся четыре черных клубка. — Отдыхай, девочка, — шепчу я, усаживаясь рядом на корточки. Беру в руки теплое и влажное тельце. — Ты хорошо постаралась, Лайма, — глажу собаку по спине, и она, приоткрыв глаза, смотрит на меня самодовольно, а потом снова закрывает веки. Вместе со щенком я подхожу к Феднищеву, замершему в дверном проеме, и показываю ему толстого слепого кутенка. — Спасли тебя мои собаки, — улыбаюсь довольно. — Мои побратимы, — тихо смеется Фигня. — Если бы не их доктор, истек бы кровью… Юрка отвлекается на дребезжащий в руках сотовый и, что-то гаркнув жене, выходит во двор, а я, положив малыша под материнский бок, гляжу на часы. «Время еще есть, — вздыхаю тяжко, поглядывая на золотые фигурки циферблата. — Сейчас главное — ни о чем не думать, а действовать по наитию», — решаю я и, выйдя на улицу, попадаю в эпицентр скандала. — Да какие бабы, Катенька? — ноет Феднищев, умильно смотря на разгневанную супругу. — Я к Родиону Александровичу заезжал. По делам потрепался, на щенков поглазел… — А мне сказали, что у тебя тут новая красотка завелась, — вздыхает Катя Феднищева и, повернувшись ко мне, стыдливо хихикает: — Извините ради бога. — А кто сказал, Катенька? — ласково интересуется Юрка, забираясь в белый «Ленд Крузер» жены. Но я уже вижу, как лик великомученика молниеносно сменяется хищным оскалом. — Действуй, Фигня! — бурчу я напоследок и с отъезжающей машины перевожу взгляд на Миху, усердно машущего совковой лопатой. — Около нашей калитки пятна крови на снегу остались, — ворчит он. — Решил, вот, почистить. А то мало ли… — Молодец, — хвалю я и, повернувшись к охраннику, прошу: — Принеси мне такую же, Славка. «Главное, ни о чем не думать», — снова, будто мантру, повторяю я, с усилием нажимая на толстое древко и рассеянно смотрю, как в большой и широкий совок набивается грязная серая масса. Счищаю снег с узорчатой тротуарной плитки и горой складываю его на газон. «Простая работа, примитивные желания, — сжимаю челюсти. — Парковку почистить, посмотреть на синее ясное небо. Подставить солнышку небритую морду…» Минут через пять, когда вся площадка перед домом сияет чистотой, и на ней нет даже следа от Харлея и крови, с двух сторон улицы как по команде появляются машины. Я, будто старый дед, облокотившись на лопату, морщусь на солнце и смотрю, как н к дому на Мерсе подруливает Павка, резко заворачивает на парковку, давая другому авто возможность проехать. Но старенькая «Тойота» словно застревает на месте, и незнакомый мордоворот с глубоко посаженными глазами интересуется в хамской манере: — Слышь, мужики, тут на Харлее никто не проезжал? — На Херлее? — глупо осведомляюсь я. — Нее, мы не видали! Машина резко дергается с места. — Номерочки пробей, — прошу я Пашку, вышедшего из Мерса и подающего руку жене. — Странные типы. — Ты так все тачки на своей улице проверяешь? — фыркает он, но, натолкнувшись на мой каменный взгляд, смолкает. — Попрошу Приора, — криво усмехаюсь. — А вы зачем приперлись? — строго спрашиваю Алису. — Я к маме и бабушке, — улыбаясь, отмахивается она и несется в дом. Русая грива в мелких кудряшках, длинные ноги в высоких сапогах и крепкая задница, чуть выпирающая из-под норковой шубки, делают Алиску похожей на породистую норовистую лошадку. Пашка, стервец хренов, оказывается давно на нее глаз положил. — Что-то случилось? — спрашиваю у него и по счастливому и чуть шальному взгляду все понимаю. — Какой срок? — Пять недель, — самодовольно хвалится Павка. — Только что от врача… — Поздравляю, — обнимаю я нового родственника. — Самая лучшая новость за последнее время! — Майю не упусти, придурок, — глухо рычит Щетинин, радостно стуча ладонью мне по хребту. — Она сегодня улетает в Штаты. Может, сможешь уговорить остаться… — Не-а, — отмахиваюсь. — Майка гордая, — морщусь, заметив оторопелую Пашкину физиономию, и продолжаю: — Да и мне сейчас уговаривать некогда. Не согласится она, даже если в ногах поваляюсь. Знатно я накосячил. Пусть остынет немного. Да не боись, Тин, все под контролем! — хлопаю по плечу старого друга. — Пойдем в дом. Пусть Алиска мне новости расскажет. — Родя, — предупреждает Павка. — Ты же сам говорил… — Прорвемся, Тин, — улыбаюсь я. — Майке ничего не грозит. Съездит, развеется и обратно вернется, — заверяю я Щетинина и, внимательно всмотревшись в изумленное лицо, спрашиваю: — Ты что-нибудь слышал о переделе власти в городе? Кто-то стравливает меня с Днищем. Никто из залетных не появлялся? — Нет, — озадаченно бурчит Павка и, что-то сообразив, добавляет поспешно: — Я пробью эту тачку, не беспокойся. И справки наведу. Но, кроме вас двоих, у нас давно никто ничего не делит, — добавляет озабоченно. — Так половина активов — мои, половина — Феднищева. — Активисты хреновы, — раздраженно бросает Тин и, обогнув меня, первым заходит в калитку. Я замираю на секунду. Снова пялюсь на солнышко, растопившее лужи. «Если бы у нас с Майкой родился ребенок! — неожиданно осеняет меня. Я чувствую, как расплываюсь в дурацкой улыбке. — Наверное, день сегодня такой, — осаживаю сам себя. Снова гляжу на Улисс Нардин, сверяя время и внутренние ощущения. — Обратный отсчет пошел», — хмыкаю мысленно. И, отдав лопату охраннику, захожу в дом. А в столовой уже хлопочут женщины: готовясь к обеду, весело переговариваясь, мама, сестра и племянница выставляют тарелки и блюда. Алиса резвой газелью тут же устремляется ко мне. — Молодец, — не выдерживаю я. — Скоро благодаря тебе я стану дедом! — Майя уезжает. Рейс в семнадцать десять. Вы бы поговорили, Родичка, — шепчет она, всхлипывая. |