Онлайн книга «Продолжение любви»
|
Она обрадовалась, что не придется быть одной. Ее начинало волновать долгое отсутствие Пола: он обещал вернуться еще час назад. Эти репетиции не дают ему общаться с дочерью, Букашка почти не видит отца! Вести с Джоанной беседу было вовсе не обязательно, но, сидя на кухне, нянька своим видом источала тепло и спокойствие. — Теперь, пожалуй, пойду. — Джоанна нехотя поднялась из-за стола, накинула пальто и еще раз, уже из-за двери, напомнила о витаминах. Через стеклянную дверь детской Люсия поглядела на сидящую в надувном манеже дочь: Эльза сосредоточенно изучала новый голубой пластмассовый мячик-погремушку. Но где же Пол? Мысленно проклиная бесконечные репетиции мужа и уже готовя ему «приветственную» речь, она отправилась было на кухню, решив выкурить сигарету, но звон колокольчика моментально заставил ее забыть о списке претензий. Она бросилась открывать. Пол вошел в квартиру с раскрытым зонтом и одним из фирменных букетов, всегда украшающих витрину ближайшего цветочного магазина. Он поцеловал Люсию не заметив, что несколько капель с зонта упали на шерстяное платье с большими карманами, мягко очерчивающее слегка округлившуюся фигуру жены. — Милая, извини за опоздание… Поставь куда-нибудь цветы. — Давай в детскую! Пусть Букашка посмотрит на них и обрадуется… Но тут же молодая мать передумала — пока ребенок занят своими делами, не стоит его отвлекать, — и понесла цветы в гостиную. Проходя с вазой мимо Пола, который все еще топтался в прихожей, она свободной рукой вынула из кармана белый платок и провела им по влажным стеклам очков мужа. Освободившись наконец от плаща и зонта, он подошел к двери детской и стал смотреть на сидящего к нему спиной ребенка, все еще изучающего голубой мяч. — Тихо, она заметит тебя и сразу же потребует внимания. Пойдем. — Люсия за рукав потянула его на кухню. — Я приготовила тебе сюрприз. Пол подозрительно повел носом: — Пахнет лучше, чем в прошлый раз. — Ты считаешь, что мой эксперимент с выпечкой картофеля не удался? — жалобно проскулила она. — Местами удался. Теми, что не сгорели. — Зануда! Будешь меня критиковать, не получишь паэльи. — Это что-то испанское? — Попробуй. — Она гордо поставила перед ним тарелку. — А я хочу тебе сказать, что больше не могу. — Не можешь больше есть? Ты уже поужинала? — Я больше не могу сидеть в четырех стенах! Вот! — Она взяла с подоконника газету с обведенным в красный квадрат объявлением. — Пойду психологом в богадельню. Этим людям нужно помочь, и я могу им помочь! Я им нужна! — А по телефону им нельзя помогать? — Опять сидеть здесь?! — Разве тебе здесь не нравится? — Ты приходишь только вечером, а я целый день смотрю в окно. Ты не представляешь, как это тяжело! — А как же Букашка? — Она уже большая. Джоанна справляется с ней лучше меня. Она чудесная женщина, в ней есть нерастраченное материнство. У нее, ты же знаешь, нет своих детей… — Да, ты права, только… — Пол, ты что, хочешь, чтобы я плесневела здесь с такой же скоростью, как булки в этой идиотской хлебнице, которую тебя угораздило купить на прошлой неделе?! Ни за что! — Да, конечно, я тебя понимаю… — Ты ничего не понимаешь! Я люблю вас с Букашкой, но мне тесно в одной лишь любви, я хочу возвращаться в нее и уходить, уходить и возвращаться… — Но, Люсия… — Эта Англия сведет меня с ума! Солнце последний раз светило в наши окна месяца два назад. Я каждый день жду его! Удивительно, как только здесь цветут деревья, я бы засохла на их месте! И потом… Здесь никому не нужен мой мадридский диплом! Он оставил еду, встал, подошел к ней положил свои большие руки пианиста на ее покатые плечи. Люсия растерялась и утихла. Некоторое время он стоял так, не говоря ни слова. Тогда она повернулась и вопросительно посмотрела на мужа, мысленно отметив, что голубая рубашка гораздо больше идет ему, чем обычные белые, а новые очки в тонкой металлической оправе несомненно украшают его лицо, делая его взрослее и значительнее. — Видишь ли, — сказал Пол, — я не сомневался, что когда-нибудь услышу от тебя то, что услышал сейчас. Правда, я думал, это произойдет немного позднее… Что ж? Место преподавателя психологии в Музыкальном колледже ждет тебя со следующего семестра. — Пол! — Она спрятала лицо в складках его голубой рубашки — ей стало стыдно за свои упреки мужу, который, оказывается, уже обо всем подумал. — Пол, но как тебе это удалось? — Мне очень помог Филипп, он поговорил с ректором. Они в свое время вместе учились: он, Филипп, Дэвид… — Пол Уильямсон вздохнул. Вслед за ним вздохнула и Люсия, но тут же ее мысли приняли иное направление: — Пол, а вдруг у меня не получится? Я боюсь! — У тебя все получится, дорогая, я не сомневаюсь. Вспомни, какие письма ты писала мне из Мадрида. Ты тогда действительно очень поддержала меня… Легкая тень пробежала по лицу молодой женщины. — Скажи, а как поживает Лиз Маковски? — неожиданно спросила она. Пол немного помолчал. — Лиз заканчивает писать книгу о Дэвиде… И в этот момент из детской донесся отчаянный плач. Люсия и Пол наперегонки бросились к дочери. Увидев их испуганные лица, Эльза тут же замолчала. Из-за коробки с игрушками виднелся нервно подрагивающий кошачий хвост, а в маленьком кулачке Букашки были зажаты черно-белые клочья шерсти. Родители опешили от неожиданности. — Как тебе не стыдно, Эльза? — вступилась за Торина Люсия. — Больше не смей этого делать! Нельзя обижать животных! — Давай спрячемся от нее в наказание! — предложил Пол. И опустившись на колени, они спрятались за детской кроваткой. Любопытные темные глаза Эльзы последовали было за ними, но вскоре от счастливых родителей остались только какие-то вкрадчивые шорохи… * * * Прошло три месяца. Притормозив возле здания колледжа Королевской музыкальной академии, Пол поцеловал Люсию и незаметно взглянул на часы — он сильно опаздывал… Но он непременно должен был отвести жену на ее первое занятие в колледже сам! Через несколько минут Люсия Уильямсон в элегантном сером костюме шла по коридору, нервно поправляя на тонком пальце кольцо с яркими изумрудами. «Все будет хорошо, — успокаивающе подмигивала ей зеленые камни. — Жизнь продолжается. Она бесконечна, как музыка, как любовь…» И коснувшись кольца губами, молодая преподавательница смело переступила порог аудитории. |