Онлайн книга «Полуночник»
|
Алиса зарылась лицом в собачьи шубки, нервно вздохнула, подняла голову и пригляделась. – Кроули? Но Кроули не было. Ее отец с пультом в руке уставился в телевизор и бесцельно перещелкивал каналы. Мама чинно сидела в кресле напротив, держа на коленях журнал, который не собиралась читать. Увидев, что Алиса проснулась, она поправила съехавшие с носа очки и тихонько всхлипнула. – Мы думали, он убил тебя, – прошептала она. – А я думала, что убили вас. Побелевшими пальцами мама с хрустом сжала журнал. – Это я впустила его в дом, и он… он забрал тебя. Отец не шелохнулся. Застыв, как изваяние, он не осмеливался даже дышать, боясь, что от его вздоха напряжение, натянувшееся между ними как тетива лука, лопнет и ударит по ним с неизбывной яростью. – Это я впустила его в дом… – повторила мама. Подбородок ее задрожал. – Это не твоя вина! – воскликнула Алиса, глядя на нее несчастными глазами. – Он все равно проник бы в дом! Да и кроме того… Со мной все хорошо. Честно. Мне так жаль… Так жаль… – Нет, – покачала головой мама, стискивая трясущиеся руки. – Это мне жаль. Это я, я одна… – Мам… Патриция слабо вскрикнула, и Алиса соскочила с софы. Она бросилась в материнские объятия, прижалась лицом к ее лицу, и когда материнские руки наконец-то отпустили ее, щеки Алисы были мокры от слез. Не ее слез. – Он сказал, что передал вам письмо. Я специально его написала, чтобы вас успокоить. И все в нем объяснила, – сказала Алиса. – О, – Патриция вытерла слезы краем шерстяной кофты, – он все нам объяснил. Когда заявился. Но через что нам пришлось пройти! Через какие муки! Мы ведь ничего о тебе не знали. – Мы решили, что он помешанный, – прохрипел отец. Он выключил телевизор и посмотрел на нее так, будто никогда прежде не видел. Куда делся несгибаемый джентри, оплот земельной аристократии Западной Англии! Перед ней сидел сгорбленный горем небритый старик, растерявший былую стать. – Возник ниоткуда на ступенях после стольких-то дней и ну плести нам небылицы про птиц и потусторонние земли, которых никто не видит. Я хотела заехать ему в челюсть, но этот прохвост увернулся. Впрочем, оно и к лучшему, иначе из кого бы мы вытрясли правду про то, что он сотворил с твоей… с тобой… Алиса зарделась. – А потом… потом он заявил, что над нами нависла опасность, и потащил меня на кухню. И, представляешь, дверь открылась вовсе не в кухню, а сюда… Хм… – Где мы? Алиса подошла к окну и выглянула наружу. Свинцово-серые волны бились о пирс, рассыпали на каменных стенах шипящую белую пену, откатывались назад и снова неслись к пирсу. Вдали в неясном сумраке тянулись гряды изумрудных холмов и крошечными точечками мелькали огоньки уютных коттеджей. – В Ирландии… Непонятно как… – ответила мама. Алиса отвернулась от окна. – Я пришла сюда по его стопам… – Она закрутила головой, прислушалась. – А… Где он? – Когда мы уходили, случилась некоторая заминка, – сказала мама. – Он благополучно переправил сюда твоего папу и терьеров, а затем, когда настал мой черед… – Патриция нахмурилась. – В наш дом ворвался какой-то человек, и… завязалась потасовка. – Потасовка? – растерянно переспросила Алиса. – Драка. Я боялась, они разнесут дом по кирпичику. Тот человек, что вломился в парадную дверь, сбил с ног этого… этого Кроули и ринулся на меня. Я схватила первое, что попалось под руку – совершенно жуткий керамический горшок для цветов – и запустила ему в голову. Ну, попыталась запустить в голову, но промахнулась и попала в плечо. Это чуть-чуть остудило его пыл. Думаю, ничего подобного он не ожидал. Тогда Кроули схватился с ним, и вдруг полыхнул огонь… Ума не приложу, откуда он взялся… Началось какое-то столпотворение: огонь, кровь и… Господи. Там творился настоящий кошмар. Кошмар. – И что потом? – Кроули схватил меня и втолкнул в дверь на кухне. И я очутилась здесь. Он весь свитер мне кровью заляпал и сказал… сказал: «Когда попадете туда, нанесите эту кровь на дверь и не стирайте ее. Не стирайте ее с двери, и Алиса найдет вас». И он оказался прав, ты вернулась. И… это – правда? – Что – правда? – прошептала Алиса, не в силах собраться с мыслями. Патриция покосилась на мужа. Тот побледнел, выпрямил спину: – Ну, то, что он про тебя говорил. То, кем ты являешься… Они посмотрели друг на друга, и из глаз Алисы брызнули слезы. Она кивнула, и Патриция засмеялась. Засмеялась, сотрясаясь от рыданий. – Ох! – причитала она. – Ох! Чудесно! Просто… Мы и не сомневались, что ты у нас особенная. Мы не переставая твердили тебе об этом. Помнишь, когда ты выиграла заплыв на десять метров? Тебя еще грамотой наградили. – Мам, там всех награждали грамотами. – Мы ее так и храним, – горделиво похвасталась мама. – В столовой. В рамочке. Отец поднялся, громко хрустнув коленями, и на ватных ногах побрел к ней, простирая руки. В груди Алисы что-то оборвалось, она кинулась к нему на грудь и, шмыгая носом, зарылась лицом в его рубашку. – Все хорошо, – хрипло пробормотал он, утешая ее. – Наоборот, все из рук вон плохо, – всхлипнула Алиса. – Из-за меня Джен угодила под машину и… Он отстранился, сжал ее плечи вытянутыми руками и внимательно посмотрел ей в глаза. – Джен угодила под машину не из-за тебя, – твердо сказал он. – Жизнь сурова. Не вини себя в том, что тебе неподвластно. Ты тут ни при чем. Джен тебя любит. – Он снова привлек ее к себе, а затем нежно оттолкнул и закашлялся. – Пойду дрова порублю, что ли. Или канаву выкопаю. А то в этой чертовой комнате столько эстрогена – не продохнуть. Алиса смущенно хихикнула. – Чаю хочешь? – спросил отец. Она кивнула. Чай. Оплот радости и утешения. – Мам… А человек, который набросился на тебя и Кроули… Ты его знаешь? – Никогда раньше его не видела. – Патриция затрясла головой. – Я и разглядела его, только когда запустила в него тем горшком. Кажется, я сломала ему плечо. Как ты думаешь, могла я сломать ему плечо? – Как он выглядел? Патриция сморщилась, припоминая. – Высокий… Выше меня. С другой стороны, а кто меня не выше? Широкоплечий, крепкий. И сильный. Стрижка – короткий ежик, на лице – шрам. Нет, два шрама. Один из них во всю щеку. Алиса кивнула. Вин. Вин и Стервятники. Кроули, хвала Господу, пришел вовремя. Что сталось бы с ее родителями, если бы его с ними не было? Она вспомнила Джен, раскинувшуюся в луже крови, и похолодела. – Что с тобой, солнышко? – Все хорошо, мам, – фальшиво улыбнулась Алиса. |