Онлайн книга «Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»»
|
Перегрин подошел к Дестини и сообщил, что пора сделать перерыв и что люди явно ждут, пока Дестини и Маркус покажут пример. Оба приняли предложение с удовольствием. Собравшись, как за кулисами перед ударным выходом, они с мастерством регбистов-полузащитников нашли разрыв между гостями и ринулись в него к миссис Гринслейд. Перегрин двинулся к юному актеру Тревору Веру и его маме, внушающей страх миссис Блюитт. Слава богу, она была относительно трезва. Почтенная леди была в черном атласном глухом платье с изумрудной отделкой и странной зеленой шляпке на бледно-соломенных волосах. Тревор, в классических традициях вундеркинда, был одет в некий современный эквивалент костюма Фаунтлероя [38] с нотками стиляги. Перегрин знал, что Тревор моложе, чем можно было предположить по его манерам и лицу; парень подпадал под юридические ограничения для детей-исполнителей. Какое счастье, что он умирает в первом акте. Миссис Блюитт улыбалась Перегрину улыбкой всезнающей профессиональной мамаши; Тревор держал ее под руку и тоже улыбался. В театре можно найти много очень милых детей, их вырастили прекрасные родители, но ни один не был способен сыграть Хемнета Шекспира, а Тревор, приходилось признать, был необычайно одарен. Он с блеском снялся в кино – в библейской эпопее, в роли юного Самуила. – Миссис Блюитт… – начал Перегрин. – Я как раз искала возможность выразить вам нашу благодарность, – перебила его миссис Блюитт заговорщическим тоном. – Роль, конечно, небольшая, не то, к чему привык Трев. Для него привычны ведущие детские роли, мистер Джей. Нам предлагали… Как и следовало ожидать, разговор затянулся на довольно длительное время. Выяснилось, что у Тревора проблемы с сердцем. Но миссис Блюитт тут же торопливо уверила режиссера, что беспокоиться не о чем, потому что Тревор ни за что, ни за что не подведет. Просто доктор, наблюдающий Тревора и ее саму – перед глазами неизбежно возникла ужасающая картинка, – не рекомендовал крупные и эмоционально выматывающие роли… – Ну зачем ты, мамуля? – пропищал Тревор и подмигнул Перегрину – как всегда отвратительно. Перегрин извинился, пожелав им всех благ, и сказал, что хочет поймать мисс Данн, пока она не ушла. Это была правда. Эмили хорошо было бы пригласить в их студию – поужинать с ним и Джереми. Но он не успел до нее добраться – его перехватила Гертруда Брейси. – Ты видел Гарри? – Был тут минуту-другую назад. Думаю, уже ушел. – Похоже, ты прав, – сказала она так едко, что Перегрин заморгал. Губы Гертруды дрожали. Невидящие глаза блестели от близких слез. – Может, пойти поискать его? – предложил Перегрин. – Господи, нет! Надеюсь, я не настолько глупа, спасибо большое. Дело выеденного яйца не стоит, милый. Ерунда. Замечательная пьеса. Жду не дождусь, когда начнем работать. Я вижу большие возможности для Энн. Чуть покачиваясь, она подошла к балюстраде и посмотрела на нижнее фойе, полное прощающихся гостей. Последняя пара важных персон спускалась по лестнице, и из труппы остались только Чарльз Рэндом и Гертруда. Она обеими руками вцепилась в балюстраду. Если искала Гарри Гроува, подумал Перегрин, то не нашла. Слегка качнувшись, она повернулась, хлопнула длинной черной перчаткой Перегрина по плечу и пошла к лестнице. Почти наверняка она забыла попрощаться с хозяином и хозяйкой, но, может, это и к лучшему. Перегрин подумал, не стоит ли посадить ее в такси, когда услышал крик Чарльза Рэндома: – Эй, Гертруда, милая. Подвезти тебя? Джереми ждал Перегрина, но Эмили Данн уже ушла. Настроение резко упало. Непонятная печаль охватила Перегрина. Напоследок он подошел к миссис Гринслейд и протянул ей руку. – Все прошло восхитительно. Не знаю, как вас и благодарить. Глава 4
Репетиция I – Кто там идет вприпрыжку по тропе? – Вприпрыжку? Где? Ах, вижу. Дама в костюме для верховой езды. Она хромает, мастер Уилл. Повредила ногу. Не может ступать на землю. – Она грациозна и в неуклюжести, мастер Холл. На лице ее грязь. И на груди. Перо ворона в заснеженной долине. – Земля. Грязь. И на одежде. Должно быть, она упала. – Я бы сказал, не раз. – Она входит в калитку. – Уилл! Где ты, Уилл! – Боюсь, нам снова придется прерваться, – объявил Перегрин. – Герти! Пожалуйста, Чарльз, позови ее! Чарльз Рэндом открыл дверь на сцене слева. – Герти! Выходи, милая! Гертруда Брейси появилась, выпятив подбородок и сверкая глазами. Перегрин прошел по центральному проходу и оперся на барьер оркестровой ямы. – Герти, милая, – начал он, – все сначала, да? Миленько и сладенько – непонятно почему; и ни намека на злость. А она должна скрежетать от ярости. Она должна повелевать. Шекспир смотрит на тропинку, на смуглое существо, которое вприпрыжку появляется в его жизни, неся гибельное искушение. И, пока он дрожит, прямо в центре водоворота его… его души… возникает твой голос: голос жены, сварливый, требовательный, властный, всегда чересчур громкий. Понимаешь, Герти? Ты должна дребезжать. Герти молчала. – Я не могу объяснить по-другому, – сказал Перегрин. Молчание. – Хорошо. Давайте заново, ладно? Марко, пожалуйста, с «кто это». Герти, выходи, пожалуйста. Она вышла. Маркус Найт закатил глаза с деланым смирением, воздел руки и резко опустил их. – Хорошо, малыш, – сказал он. – Сколько захочешь, разумеется. Это утомляет, но ты не обращай внимания. Утомился не один только Марко, подумал Перегрин. Герти кого угодно могла привести в отчаяние. Из короткого тура по Америке она вернулась преданной поклонницей «метода». То есть она без конца цеплялась к любому, кто соглашался слушать, и принималась беспощадно копаться в собственном эмоциональном прошлом, выискивая фрагменты, которые могли привести к ошеломительным ассоциациям в ее роли. – Как в отделе уцененных товаров, – говорил Гроув Перегрину. – Все, что Герти выкапывает и пробует, правда же, очень древнее и вычурное. И каждый день что-нибудь еще!.. Процесс шел медленно, а неожиданные паузы, с помощью которых Герти пыталась донести правду, совершенно разрушали совместную игру. Маркус Найт уже подавал опасные сигналы бурного темперамента. Некое затишье перед бурей Перегрин старался не замечать. В самом деле, думал он, к нему-то самому Марко вполне благосклонен, так что лучше не обращать внимания на желваки, играющие на скулах Марко. – Кто там идет… |