Онлайн книга «Удивительные истории о врачах»
|
Через год после смерти Кости пришел ко мне домой его отец с бутылкой водки: – Извини, – говорит, – что не коньяк, но поминают всегда водкой. Давай выпьем и помиримся! – А мы – ссорились? – А то! Мы ведь все бумаги на тебя для прокуратуры подготовили, но я сказал: «П. К. – человек!» Уважаю, хоть ты нашего Костю и загубил! Не бзди! Не будем мы никуда писать. Проехали. Что делать? Выпили, помянули. Но мать Кости при встрече старается на меня не смотреть и не здоровается. Anamnesis vitae В Кабарде, в Заюково, жил легендарный целитель Адам. Лечил он не лекарствами, а словом, советами. У дверей его полуразвалившегося дома всегда толпились люди. Однажды к Адаму пришла чета супругов. Оба они были очень толстыми. К Адаму они обратились в надежде похудеть. Адам посмотрел на них, горько улыбнулся и сказал, что не о том они беспокоятся и что через полгода один из супругов умрет. На вопрос «кто?» он ничего не ответил и занялся следующим больным. Через год эти люди вновь обратились к Адаму, уже с претензиями: – Прошел год, но мы оба живы и здоровы! – А что вы хотели год назад? – сказал Адам. – Посмотрите на себя! За год любящие супруги, ожидая неминуемой смерти одного из них, извелись так, что страшно похудели. Усилитель молитв I Завидовать – тяжкий грех, но больным в коме нельзя не позавидовать. Многие стремятся к релаксу, кайфу, свободе от быта и желаний, к неторопливости. У больных, находящихся в коме, все это уже есть. Покой полный – атония, арефлексия. Силы не тратятся даже на дыхание – воздух в легкие нагнетает умный аппарат. Только сердце еще постукивает, но слабо-слабо, и поэтому души больных не рискуют отлетать далече: болтая ножками, сидят себе в рядок на подоконнике реанимационного зала, в обнимку с судьбами своих подопечных. Этих душ в реанимации видимо-невидимо. Вон у той, розовой души – отравившейся уксусом девочки, сорок дней давно миновало, а она все не отлетает и шпионит за действиями врачей. От этих врачей, клоунов в разноцветных костюмах, больным в коме – одни неприятности: лазят отсосами в самое нутро дыхалки, удаляя мокроту, тормошат: «Открой глаза! Пожми руку!» – колют иголками, стучат молотком по коленкам, назначают клизмы и ворочают с боку на бок, как прохудившиеся лодки. Что врачи знают о жизни и смерти? Ничего. А больные, выходя из комы, обо всем виденном «по ту сторону» рассказывать не спешат. Чтобы особенно не приставали, вернувшиеся из комы, как заведенные, рассказывают одну и ту же ерунду: тоннель… полет над собственным телом… Таков уговор. А то еще налетят в реанимацию, откуда не ждали, размахивая черными крылами, священники, и ну давай сплеча, крест-накрест, мочить всех подряд святой водой! Души нехристей в панике рассыпаются, как горошины, по углам. Помогает ли Бог коматозникам – не знаю. Статистики нет. Но общее впечатление таково, что атеисты после такого «мочилова» стремительно увядают. Как высохнет водица на челе – так и преставляются. Даже иудеи и мусульмане святую воду легче переносят. II Историю семерых сегодняшних коматозников, что лежат в реанимации, я хорошо знаю. Но, почему впал в кому вот этот, восьмой – мальчишка двенадцати лет, – не понимаю. Не понимают этого и члены уже пяти комиссий, что разбирались с его случаем. Началось все мирно. Привели на прием мальчика с дефектом правой теменной кости. Два года назад, отдыхая с родителями в Сочи, он упал и получил вдавленный перелом свода черепа. Курортные врачи удалили вдавленные отломки, а дефект в костях черепа закрывать не стали. Это распространенная и часто оправданная тактика. Неврологически мальчишка – без патологии. Предложил я закрыть дефект, а мамаша мальчика говорит: – Но нам ни в Москве, ни в Питере не стали делать операцию! – А почему – объясняли? – Да нет, – сказала мамашка. «Интересно! – думаю. – Почему нет?» Обследовали мы мальчонку. Здоров. Положили на стол. Ввели в наркоз. Обработал я операционное поле. Нарисовал линию разреза и стал обкладывать область вмешательства стерильными пеленками. И тут у ребенка остановилось сердце! Сорок минут реанимации: поломали ребра; «приделали» и ликвидировали двухсторонний пневмоторакс[6]; вводили злую лечебную химию внутривенно и внутрисердечно… На 41-й минуте у трупа мальчонки появилась «гусиная кожа» и далеко, в глубине грудной клетки, глухо стукнуло сердце. Раз… Еще раз… И вдруг сердце разом замолотило, как безумный барабан перед командой «Пли!». Формально – ребенок ожил. Но с тех пор и уже месяц с гаком он в коме. Значит, что-то знают столичные нейрохирурги, чего не знаю я, – при явных показаниях оперировать они мальчика не стали. А я – вляпался. Обидно быть идиотом. Потом были разборки на всех уровнях. Комиссии, прокуроры. Сделай я хотя бы только надрез кожи – ни за что бы не отвертелся. А пацан лежит себе в коме и не тужит. Рыдает мамаша, ругаюсь я с реаниматологами, главный орет: «Не потерплю!» – день идет за днем, а все остается по-прежнему: сознания нет, зрачки широкие, мышечный тонус и рефлексы отсутствуют, сам не дышит. III Вернулся я из реанимации в родное отделение. Коллеги радостно сообщают, что нашли мастера, который враз и бесплатно наладит нам компьютеры в отделении. – А что это вдруг – бесплатно? Он где работает? – Он – гений и нигде не работает. Он возле больничной церкви торгует бижутерией. Или типа того… Гений – в растянутом свитере, бороденка торчком – оторвался от клавиатуры и сказал: – По порносайтам меньше лазить надо! Нахватали вирусов. Всё! И больше к такой похабели не вызывайте! Мастер стал натягивать куртку. К куртке были пришиты металлические крючки, как для кухонных полотенец. На этих крючках висели гроздья чего-то блестящего, похожего на дешёвые бусы. Такими, наверное, Кук совращал туземцев. Я спросил: – Вы этим торгуете? Что это? – А это, видите ли, – усилители молитв. Когда человек молится совместно с единоверцами, да и в церкви – молитва сильна и угодна Богу. А дома? А в транспорте, когда на голову наступают? Эффект от молитв в таких условиях – ноль! Вы веры какой? Иудей, православный, буддист, адвентист седьмого дня? – А что, есть разница? Бог-то один. – Да, так многие считают. Но точно не знает никто. Поэтому я делаю усилители молитв для всех конфессий. Только я! Опасайтесь подделок! Вот эти серебряные – для мусульман. С множеством черных как бы звезд – для иудеев. Вот эти – для православных. – А что это на них висюльки, как маленькие свастики… – Заметили… Но именно эта форма наилучшим способом усиливает православные молитвы. Берите! Я вам уступлю, если оптом возьмете. Мужчины носят как браслеты, женщины – как бусы. Есть в виде диадемок. Эти исполнены в золоте. Вот эти – для «просительных» молитв. А эти, побольше, – для молитв благодарственных. Но их никто не берет. Покупайте! Усилители без обратной связи – за тысячу, а вот эти – разработка новая – за них прошу две. Видите на них три как бы камушка? Так вот: если «камушек» загорается зеленым огнем – значит, молитва дошла до адресата. А если зеленый огонек меняется на красный, то на вашу молитву есть положительная резолюция и желание ваше будет вскоре непременно исполнено. Один усилитель на три желания. Ваши взяли все. |