Онлайн книга «Счастье оптом»
— Да, оно очень красивое, — признала, усаживаясь на пассажирское место и дожидаясь Михаила. — Только вот…оно белое. — Это плохо? — поразился он. Я хмыкнула, в который раз поражаясь незамутнённости мужского склада ума. Они ведь зачастую, слушая двух женщин, даже понятия не имеют, что те друг друга ненавидят и убивают словами пополам с действиями. Смотрят и видят милые улыбки, красивые лица. Ничего дурного, казалось бы. Ну что эти хрупкие милашки могут сделать? А мы можем. Да так, что мир перевернётся с ног на голову. Вот скажем, пришла знакомая в той же одежде — враг! Те же духи? Ей конец. Понравился один мужчина?! Это война между кланами. Холодная война в нейтральных оттенках. Настолько нейтральных, что мужчины даже не осознают, какого масштаба бойня вокруг. И вот Михаил. Плохо ли, что завтра я явлюсь на свадьбу его бывшей в шикарном белом платье? Нет, конечно, что в этом такого? Не бери в голову, Золотков, такое поймут только женщины. Пока ехали к вилле, разговорились о личном. Мне пришлось рассказать подробней о разводе. О непонимании и уходе из семьи мужа. О его новой пассии. — Ну, — подытожил Михаил, — если он пригласит тебя на свою свадьбу, зови меня, Марго, я в деле. Посмотрев на него, я легко рассмеялась, моментально забывая об унынии, только что давящем на нервы. Все-таки говорить о муже было пока сложно, но — что удивляло — после каждого разговора приходила всё большее облегчение. Будто я, выговариваясь, отпускала его. — Теперь ты, — попросила, поняв вдруг, что всё время говорила о себе, а о нём так ничего и не узнала. — У меня родинка на правой груди, — он посмотрел на обалдевшую от неожиданности меня и поиграл бровями, добавляя: — И родимое пятно на внутренней стороне левого бедра. В виде странной кляксы. Примерно сантиметр в диаметре. Надеюсь, эта информация нас сблизит настолько, чтобы нам было, о чем интимно переглядываться. — О… — Да. ты говорила, это важно. Я снова расхохоталась. Он посмотрел с улыбкой и продолжил вести авто, уже сворачивая к вилле отца. Какое-то время мы ехали молча. И, отчего-то, я ловила себя на мысли, что это молчание совсем не неловкое, каким бывает оно, скажем, с Игнатом. Или другими малознакомыми людьми. Это молчание было нормальным, оно успокаивало. — Прости, если смутил, — уже въезжая в открывшиеся ворота сказал Михаил. — Не знаю, что на меня нашло. Обычно я сдержанней. — О, прошу, не сдерживайся, — мне было смешно. — Так гораздо интересней. — Правда. Я кивнула. — Тогда до завтра? Во сколько мне забрать тебя? Мероприятие начнётся в четыре. Все сначала едут в ЗАГС. — Значит, к трём я буду готова. Михаил вышел за мной следом из машины, вынул из багажника пакеты с платьем, туфлями и аксессуарами. И вдруг, чуть помедлив, сообщил: — В чём бы ты не пришла завтра, Галю всё равно затмишь. Белое это будет платье, или черный балахон. Дело ведь не только в одежде. Я замерла, как мышка, застуканная за поеданием зерна. — Спасибо. Это всё, на что меня хватило. Хотя нет, не всё. Забрав пакеты, я поиграла бровями, совсем как он недавно, и добавила: — Знаешь… у меня тоже есть родимое пятно. На правом бедре. В виде неполной луны. Ну, до завтра. Я уходила, чувствуя на себе его взгляд, в котором смешалось удивление, смех и что-то еще, от чего у меня самооценка начала медленно подниматься, а губы так и растянулись в оскале, не желая возвращаться в нормальную форму. * * * Но дома идиллия кончилась. Арина встретила меня на входе, врезавшись с рёвом разгневанного медвежонка. И сразу начала обиженно излагать факты: всё плохо, ей обидно, Артём гад мелкий! Сын в это время выл из детской, не забывая громко причитать, что он не виноват. В гостиной из всех взрослых нашлась лишь одна женщина — нашлась Жанна Михайловна. Она со спокойствием удава сидела у барной стойки и читала книгу по психологии. Что-то там о воспитании гения в семье. — У меня теперь синяк, — бубнила бегущая за мной Арника. — На всю голову! Он меня прямо пультом!.. — Я разберусь, — пообещала, глядя на бедлам вокруг. — Мама! — обрадовался Артём, выбежавший к нам на мой голос. — Ты всё? Или снова нас бросишь, как Зоя Аркашевна?! Я уронила пакеты, посмотрела на жену отца и уточнила: — Что происходит? — Зоя Аркадьевна пала от мигрени, — пояснила та. — И это неудивительно, скажу вам откровенно. Пришлось её подменить. Но теорию я немного подзабыла, так что вот… Мне показали книгу. Арина зарычала и бросилась на Артёма с криком: — Он опять! Не показывай мне этот палец! — Маму-у-уля! — сын унёсся в мою спальню, голося на всю окрестность: — Спаси-и-и-те-е!!! — И давно вы здесь? — спросила я у Жанны Михайловны, очень стараясь быть разумной спокойной и цивилизованной. — Часа два, — пожала она плечами. — Привела их сюда после ужина. — А где Варя? — С Кариной в бассейне плавать осталась. — Посмотрев на часы, она добавила: — О, вот-вот вернётся. Они, кажется, поладили. А вы как погуляли? — Неплохо. Наверное. В спальне что-то упало. Такое ощущение, что шкаф. У меня дёрнулось веко, пропало желание быть вежливой. — Это стул, — отмахнулась нереально умиротворённая Жанна Михайловна. — Они его часто роняют. Не стоит беспокоиться. Я мотнула головой, осоловело уставилась на женщину и спросила: — Почему вы не позвонили мне?? Я бы приехала! Я же их мать! — Потому что ничего ужасного не случилось, — спокойно ответила та. — Зачем вас беспокоить? Вы же не можете вечно бросать все дела и отмахиваться от личной жизни по любому их писку. Как это не могу? Я так и живу… — Но… Дети! Они без няни. — Без няни, но под присмотром. Они со мной, а я уже воспитала сына. Это как велосипед, Марго, не волнуйтесь. Однажды научилась ездить и всё. — Что, всё? — Могу вспомнить как. Легко. Только нужно время и хорошая доза успокоительного. И то, и другое было в наличии. Я вспомнила, как она воспитала Льва. Последний раз он доказывал мне, что ворует у матери украшения из лучших побуждений. Угу, научилась она ездить… — Дальше я сама, — улыбнувшись, я подняла пакеты и направилась в спальню. И вдруг поняла, что если бы мне позвонили, то часов, проведённых рядом с Михаилом не случилось бы. А это было очень хорошее время. Замечательное. Давно мне так уютно ни с кем не было. Я остановилась и, обернувшись, искренне добавила: |