Книга Успех подкрался незаметно, страница 32 – Александр Дихнов, Татьяна Дихнова

Первоочередной, естественно, была задача добраться до берега. К счастью, плаваю я не хуже морского котика. Хоть на Рэнде и мало открытых водоемов, но бассейнов в избытке, а я отнюдь не брезговала их посещением. Правда, с парашютом вместо якоря бороздить водные просторы мне еще не приходилось. Утешало одно — он и не думал тонуть, а как раз таки наоборот — премиленько плавал на поверхности, до боли напоминая гигантский надувной матрас. Рассекать водную гладь с ним на буксире оказалось хоть и сложно, но вполне реально, да и берег был недалеко. Так что вскоре я уже стояла на твердой земле, отфыркиваясь, как тюлень.

Итак, десантирование завершилось успешно. Относительно, конечно. Предатель-сообщник потерян, с меня ручьями стекает вода пиратского озера, но надо смотреть шире — я жива и почти у цели. Осталась малость — найти Этьена и герцога Венелоа. Точнее, поправила я себя, достаточно Этьена, а герцога он сам найдет. Хотя… если вдуматься, я летела бесчувственным чурбаном, но напарник же должен был видеть, куда я приземлилась. Так вот пусть сам и ищет, вынесла я вердикт и вплотную занялась сушкой себя любимой. А именно, сняв и отжав одежду, я быстренько разместила ее на ближайших лианах, коих в округе было в избытке.

К слову сказать, желание сухости и комфорта перевесило природную стеснительность, и в скором времени весь мой скудный гардероб оказался висящим на лианах, а я очень напоминала себе Еву в райском саду, ожидающую Адама с охоты. Правда, пресловутый фиговый листок отсутствовал. Издержки производства. К моему великому неудовольствию, спустя всего пару минут в свои права вступил известный физический эффект — испарение жидкости, следствием чего стало неизбежное — я замерзла. Одеваться было глупо, и единственной мыслью, пришедшей мне в голову, было вернуться в колыбель жизни, то есть все в то же озеро. Плавать я люблю, а вода на этой чудесной планете оказалась существенно теплее воздуха и, непонятно, в силу каких причин, была значительно плотнее жидкости в резервуарах Рэнда, благодаря чему я практически парила. Примерно полчаса я посвятила тренировке различных стилей плавания, уделив особое внимание никогда толком мне не удававшемуся баттерфляю, и уже немного запыхалась, но тут на берегу наконец-то появился мой непутевый капитан. Я радостно помахала ему рукой:

— Привет еще раз. Вижу, тебе больше повезло с приземлением.

Этьен с облегчением улыбнулся:

— Уфф. С тобой все в порядке? И не сердишься?

— Сержусь. Но это отложено на потом, сейчас я купаюсь.

— Вылезай уже.

— Ни за что. Там холодно. Сначала разведи костер.

— Я тебе куртку дам, — щедро предложил Этьен. — Давай выходи.

— Куртка — это хорошо. Но все равно сначала костер, — упорствовала я.

— Вот зануда. А если я скажу, что при мне нет ни спичек, ни зажигалки?

— Будешь добывать огонь трением. Кстати, я уже уставать начала. Не мучай девушку.

— Черт с тобой. Жди.

И он удалился в чащу. Не успела я еще раз проплыть до противоположного берега и обратно, как охапка хвороста, полностью скрывавшая несущего ее капитана, проследовала к месту просушки моего гардероба, и через пару минут небольшая ее часть полыхала ярким пламенем. Несмотря на все заверения Этьена, зажигалку он все же не забыл, как, впрочем, и сигареты. Осуществив подвиг юного скаута, мой гордый спутник подошел к озеру и сообщил:

— Костер подан. Вылезай.

Я подплыла к берегу и попросила:

— Отвернись.

— Что? — Этьен потерял дар речи.

— Я стесняюсь. Положи куртку на песок и отвернись, пожалуйста.

— Боже, куда я попал… — простонал бравый капитан, вероятно повидавший больше голых женщин, чем я взлетающих флаеров, но послушался.

Я вылезла, встряхнулась и натянула любезно одолженную куртку, которая доходила мне почти до колен.

— Ну что, будет дозволено взглянуть на местную наяду? — насмешливо поинтересовался Этьен.

— Поворачивайся.

Капитан незамедлительно осуществил сей маневр и некоторое время придирчиво меня разглядывал, после чего глубокомысленно изрек:

— Так уж повелось, что я часто вижу тебя в нестандартных одеяниях: то растрепанную в одеяле, теперь насквозь мокрую и в моей куртке на голое тело. И вот какая удивительная штука — каждый раз ты все более привлекательна.

Теперь дар речи утратила я.

Этьен же продолжал:

— Иди уж, грейся, чудище морское. Кстати, как тебе планета с высоты птичьего полета?

— Не знаю, — призналась я, клацая зубами и пристраивая ножки поближе к живительному теплу, — не видела.

— Плохо. Нужно будет как-нибудь повторить.

Против ожидания эта идея не вызвала у меня бури протеста. Этьен же тем временем раздобыл длинную лиану, привязал ее над костром и занялся перемещением моего гардероба.

— Хм, — задумчиво изрек он.

Я обернулась.

Капитан крутил в руках два треугольничка красного кружева, соединенных шелковыми веревочками.

— Знаешь, меня всегда интересовал вопрос, как такое можно носить…

— Отдай. — Я выхватила свою собственность, одним из немногих достоинств которой была высокая скорость высыхания, и вновь потребовала: — Отвернись.

Этьен привычно подчинился. Быстренько одевшись (хоть чуть-чуть, зато в свое), я поинтересовалась:

— И какой же у нас план действий?

— Повернуться-то можно?

— Угу.

— План такой — попасть на главную базу.

— О! Идея — высший класс. А теперь поподробнее о методах ее реализации. Для начала — сколько до главной базы?

— Порядка шестидесяти миль.

— Всего-то? Это же часов двенадцать ходьбы.

— Ты совершенно права, — согласился Этьен. — По ровной асфальтовой дорожке — безусловно. Ты, кстати, вообще по пересеченной местности ходила когда-нибудь?

Я задумалась.

— Ну… на гору на Рэнде взбиралась. Ногу сломала.

— Вот-вот. А нам ног ломать нельзя. Так что в лучшем случае дойдем послезавтра к вечеру.

— Оптимистично.

— Но для начала неплохо бы замаскировать следы нашего пребывания. Существует вероятность, что нас будут искать. И отнюдь не друзья. Кстати, — не смог сдержать лукавой улыбки Этьен, — отвернись.

— Вот еще. Ты же не стеснительный.

— Как хочешь, — пожал он плечами. — Нравится — смотри.

И разделся. Все же остатки нравственности сохранились — не догола. Затем, сообщив мне:

— Сиди, грейся, я скоро, — повернулся и пошел к воде.

Уже когда он готов был нырнуть, я заметила:

— Нравится.