Книга Чистая любовь, страница 27 – Виктория Лукьянова

– Мы сейчас болтаем, – напомнила я.

Он усмехнулся.

– Я не про учебу, – отмахнулся Даня.

Интересно, тогда про что он говорил? Даже в кафе мы обсуждали учебу. У нас тем-то общих не было. Либо просьбы о помощи, либо расхваливание очередного спортивного достижения.

Теперь я смотрела на друга иначе. Видимо, мои розовые очки сползли с лица, открывая его в новом цвете. Далеко не в радужном цвете.

– Кстати, ты говорила о том, что подрабатываешь, – протянул Даня. – Расскажешь, где?

Я ахнула. Мысленно отругала себя за то, что упомянула тогда о своей занятости. Никто не должен знать, чем я на самом деле занималась.

– Архивариусом в небольшой компании, – наигранно улыбнулась.

Он поверил.

– Нравится там?

Быстро закивала головой, судорожно пытаясь придумать новую тему для разговоров.

– А я тут тоже задумался, что пора подыскать себе работу, – улыбнулся парень.

– Какую? – сорвался с губ вопрос.

– По профессии я точно работать не буду. Не нравится мне этот дизайн, – пожал плечами. – Подумываю, попробовать себя в спорте. Тем более у меня это лучше всего получается.

Самодовольная улыбка. Прищуренный взгляд. Опять ждал похвалы.

– Да, действительно хорошо получается.

Я попыталась поддержать его, сказав то, что он хотел услышать, но слова не шли на ум. Мне впервые было не интересно. Но Даню это не волновало.

– У меня соревнования новые намечаются. Через неделю, – вновь довольная улыбка.

Я насторожилась. Не зря же он подсел ко мне поболтать.

– Желаю победить, – но что-то радости в моем голосе не было.

Не интересно.

– Спасибо, Кира, – улыбка до ушей.

Но не ушел. Ну же, давай, Даня, говори зачем пришел и проваливай. Внутри нарастала паника. Отчего-то рядом с парнем чувствовала себя словно не в своей тарелке. Дурно.

– Помнишь, ты делала мне чертежи? – заговорил он и потянулся к своему рюкзаку.

Я хотела рассмеяться. Так вот она причина. Какая же я глупая, что не поняла сразу.

– Там в одном есть ошибка, – и он протянул мне лист с пометками преподавателя.

Искоса взглянула. Да, ошибка банальная, мог и сам поправить. Захотелось скомкать этот лист и выбросить.

– Можешь исправить? А то я не успеваю, мне на тренировки.

Он положил лист передо мной на парту, подхватывая тут же рюкзак. Он не ждал моего ответа. Для Дани все решено. Я же не отказывала ему в помощи, значит, и сейчас все сделаю.

Парень подскочил на ноги и быстро ушел, завидев то, как к нам пулей летела Надя. Они перебросились парой фраз по пути, но я не слышала их. Я пялилась в лист и пыталась понять, что со мной произошло.

– Эй, какого черта он тут сидел? – выдохнула подруга, приблизившись ко мне.

Я подняла взгляд. Затуманенный, рассеянный. Смотрела в ее возмущенное лицо, но не видела ничего кроме ярко подведенных тушью ресниц и помады на пухлых губах. Словно растворилась в пятнах.

– Что это? – подруга не унималась.

Выхватила чертеж, рассмотрела его.

– Явно не твое задание. Ты для него сделала?

Кивнула. Нет смысла спорить или лгать.

Она возмущена. Щеки пылали.

– Зачем ты опять ему помогаешь? – зашипела девушка прямо мне в ухо. – Я же говорила тебе заканчивать с благотворительностью. И с каких пор ты совершаешь такие глупые ошибки?

Она вновь рассматривала чертеж. Да, банальная, глупая, очевидная ошибка. Ошибка в том, что я вообще согласилась помочь. Подруга права. Как всегда.

– Не знаю, – выдохнула я, отворачиваясь.

– К черту! – рыкнула Надя, сминая лист.

Разорвала на мелкие кусочки, скомкала и отправила в мусорную корзину.

Кто-то из ребят обратил на шум внимание, заинтересовано глянул, как бушевала Надя, но не придал значения.

– Даже не думай ему больше помогать, – пробормотала она тихо.

И я согласно кивнула. Да, хватит.

От него пахло сигаретами.

Егор ввалился в мой кабинет, громко для убедительности своих намерений хлопнул дверью и, пододвинув стул к моему столу, сел. Положил голову на сцепленные руки в замок и долго вглядывался в мое лицо.

И что он там пытался найти?

– Ты хреново выглядишь, друг, – наконец заговорил он.

– Я уже это слышал, – тут же ответил.

Начинало по-настоящему напрягать его преследование. Он не давал мне проходу с того самого дня. Врывался ко мне во время работы, обрывал телефон. Даже пару раз пытался проникнуть в квартиру, но я выпроваживал его. Устал от нравоучений и наставлений на путь истинный, как говорил Егор.

Устал от его голоса.

Но больше всего меня раздражал этот запах. И с каких пор он стал курить вновь?

– От тебя несет сигаретами, – не выдержав, я отклонился назад, прижимаясь к креслу.

Чем дальше, тем легче дышалось.

Он изумленно выгнул бровь. Поморщился, принюхиваясь к себе.

– Ну и чутье у тебя, – хохотнул, пересаживаясь на диванчик.

Так-то лучше.

– Встретил тут новенькую стажерку, у нас на этаже. Слонялась без дела, как мне показалось, хотя заявила, что ходила к Людмиле.

– Исаева? – выдохнул я. Друг быстро кивнул.

Кто же мог подумать. И что этой девице тут понадобилось?

– И, судя по всему, не просто встретился с ней? – надавил я.

Егор улыбнулся.

– Она интересная, забавная, – хохотнул мужчина. – Но не в моем вкусе. Слишком дерзкая, заигрывает.

– Тебе же нравились раскрепощенные женщины, – теперь удивлен я.

– До поры, да, – согласился он. – Но с некоторых пор мои вкусы изменились.

Он хитро прищурился и вновь взглянул на меня. На что-то намекает? Порой я совершенно не мог его понять. Раньше не задумывался, но сейчас раздражался от любой затеи или намека.

– Тебе нужно поспать, – после повисшего молчания, когда я отказался поддерживать тему, заговорил друг. – Немного отдыха не помешает. Ты уже подготовился к встрече с родней? Может, моя идея с написанием речи не повредит? Или я могу поехать с тобой.

– Нет, не нужно, – выдохнул я. Что же, это тема была еще хуже. – Тем более после того раза, тебя больше не пустят на порог дома.

Егор засмеялся. Громко, заливисто. Тоже вспомнил, какое представление он устроил пять лет назад, когда против моей воли увязался с честными намерениями познакомиться с моей семьей. Чопорные, надменные, высокомерные, они не оценили юмора моего друга и его проделок. И строго-настрого запретили тому появляться в их доме.