Книга Фальшивая принцесса, страница 74 – Анна Соломахина

— Да-да, я до конца своих дней не забуду то зрелище на берегу, — совершенно искренне заверил его я.

— Зато не скучно, — пожал он плечами и обнял свою супругу. — Я очень рад, что в том числе меня занесло конюшим в загородное поместье, где я имел счастье познакомиться с Сириндой. Всё в этой жизни не случайно.

И с этим я не мог не согласиться.

Стоит ли говорить, насколько я был счастлив отправиться, наконец, в Коринию?

Наверное, и так всё понятно, но всё-таки расскажу. Я считал каждый узел, что мы проплыли, молился Размару, чтобы он помог нам, нагнал волну, так сказать. Даже к Прентума попросил поддуть в паруса. И самое удивительное, что Боги откликнулись! Мы добрались до Коринии за сутки. Такие скорости не снились никому!

— Ты спать или к Беренгарии? — Арунд, так и ходивший в армарийской одежде, слегка пошатывался от усталости.

— Спать, — я тоже ужасно устал, — к Беренгарии, — но не настолько, чтобы тянуть со встречей с любимой.

— Всё с тобой ясно, — хмыкнул маг.

Мы прошли к нему в башню, он активировал зеркало, и я вновь шагнул в знакомую комнату Циммы. Было раннее утро, по коридорам шли заспанные ученики.

— Ой, опять этот варвар, — услышал я смутно знакомый голос.

Повернул голову и обнаружил, что снова столкнулся с той самой блондинкой, которой понравился. Хм, а это уже любопытная тенденция.

— Ты правда не боишься нас, армарийцев? — от моего вопроса она немного покраснела.

— Я не из робкого десятка, — несмотря на некоторое смущение, смотрела она прямо в глаза.

— Какая у тебя специализация? — я не выдержал и зевнул.

— Телепортация, преобразование материи и ещё немного зельями балуюсь, — дева нервно теребила пальцами край рукава своей зелёной хламиды.

— Хм…, - с телепортацией у нас как раз беда в Армарии. Я даже взбодрился.

Насколько я понял, у Беренгарии основной дар связан с растениями, хотя телепортация тоже ей подвластна.

— Ты девственница? — кажется, я вновь заставил её смутиться.

И возмутиться — я это ясно видел по её взгляду. Я уже был готов получить отповедь вроде «какое я имею право задавать ей такие вопросы», но в последний момент она сообразила, что к чему. Наверное.

— Да, — она уперла руки в бока, мол, и что дальше?

— Сколько лет тебе учиться?

— Этот год последний, но он только начался.

— Если останешься невинной, можешь подать прошение на работу в Армарии. Учти, рано или поздно придётся выйти замуж, потому что государственные тайны мы чужим не доверяем. Для этого нужна невинность, иначе умрёшь в муках на свадебном обряде.

Когда я заговорил о замужестве, её глаза загорелись небывалым азартом, но концовка резко опустила с небес на землю.

— Так всё строго? — дева поёжилась.

— Да, а измена карается смертной казнью.

Она окончательно скуксилась, правда, ненадолго. Похоже, в ней живёт неукротимый боевой дух, и это хорошо.

— Это касается только женщин?

— Нет, это относится ко всем, — и так оно и есть.

— Хм, а мне нравится такой подход! Кстати, Беренгарию я видела совсем недавно в столовой — она завтракала. Столовая на первом этаже.

— Благодарю, — коротко кивнул и двинулся в сторону лестницы.

— Вы забыли узнать моё имя! — воскликнула она. — Я — Мирелла.

— Думаю, я в любом бы случае не перепутал — вряд ли кто-то ещё решится попроситься к нам, — иронично хмыкнул, обернувшись к блондинке. — Но имя запомню, конечно.

— Зачем? — за спиной раздался голос Беренгарии.

И в нём столько всего было, что я чуть не вздрогнул.

— Да вот думаю Ортоса в хорошие руки пристроить, заодно специалиста по телепортации заполучить.

Лицо Беренги тут же смягчилось, потом она посмотрела на Миреллу, покачала головой и сочувственно выдала:

— Беги, пока тебя не захомутали. Это такой… у меня даже нет приличных слов, как его описать.

— Нормальный он мужик, тебя, между прочим, уважает. Тоже прощения собрался просить вместе с Зигвальдом. Давно пора его остепенить.

— Простите, а из-за чего они хотят просить прощения? — несмотря на боевой нрав, сейчас голос блондинки звучал довольно боязливо.

— Эти засранцы чуть не казнили меня за якобы измену Крайлу. Представляешь? Даже расследование проводить не стали!

Мирелла побледнела.

— Их околдовали, — я пытался спасти ситуацию. — Больше такого не повторится, особенно на территории Армарии.

— Да, вся надежда на Размара, — грустно констатировала Беренга. — Это наш Бог. Отличный Бог, кстати, но суровый. Терпеть не может лжи, лукавства и предательства.

— Я уже туда хочу, — Мирелла ничуть не испугалась слов Беренги, а значит, моё чутьё не подвело меня. Она перспективна для Армарии. — Только можно за этого, как его, не выходить?

— Конечно! — поспешил успокоить слегка напуганную девушку. — У нас много неженатых мужчин.

Упс, кажется, последнее было лишним. Глаза у Миреллы загорелись так, что мы с Беренгой срочно ретировались подальше, пока нас не закидали вопросами.

Сбежали мы, конечно же, в спальню. Правда, к великому своему сожалению, я отрубился, едва мы утолили первую жажду страсти. Как потом рассказала Иволга, она даже оделась и пошла на занятия, впрочем, претензий мне относительно отлынивания от прямых брачных обязанностей не предъявляла. Наоборот, принесла много вкусной еды и с умилением наблюдала, как я её уничтожаю, да и сама не отставала.

— Уна уже в курсе, что ты пришёл за мной, — она смачно обгрызала куриную косточку, радуя меня своим аппетитом.

Ведь чем лучше она ест, тем крепче будет наш сын.

— Она приготовила зеркало?

— Да, ждёт, когда ты сможешь с ней встретиться и получить подробный инструктаж, как им пользоваться. Я хотела научиться сама, но мне сказали, что слишком рано.

— Да, там такие термины и понятия, в которых ты, как новичок в магии, попросту не сможешь разобраться.

— Жаль, — она слегка взгрустнула, но потом переключилась на другую тему. — Слушай, ты серьёзно хочешь женить Ортоса? Тебе не жаль ту девушку, которой придётся его терпеть?

— Почему терпеть? Если она — его истинная пара, то они оба подстроятся друг под друга. Это ведь обоюдный процесс. Эх, знала бы ты, насколько изменила меня. Я никогда не позволял себе быть столь несдержанным.

— Я считаю, тебе это только на пользу, — мурлыкнула она и прильнула к моим губам.

И я промолчал о том, что имел в виду не только нашу любовь, но и те зверства, что я творил ради неё: побил Зигвальда, пытал тех коринцев, которые участвовали в суде, не говоря уже о Дорне.