
Онлайн книга «Маруся. Провинциальные игры»
Арина поежилась. – Да, господин. Она говорила… – А ты все равно посчитала себя самой умной. За что и поплатилась, – кивнул мужчина. – Что ж. Это хорошо. – Хорошо, господин? – Арина не утерпела, хотя и понимала, что ей может достаться за любопытство. – Для тебя хорошо, – соизволил пояснить мужчина. – Сегодня ты не умрешь. Арину это не огорчило. Вот ни капельки. – Ты грамотна? – Да, господин. Маша учила. – Отлично. Напиши своей сестре. – Что написать? Мужчина поморщился от ее тупости. И разъяснил, как маленькому ребенку: – Напиши Маше, чтобы она приехала в Москву. Или тебя убьют. Арина всхлипнула, она хотела бы упасть на колени, умолять, плакать, просить о пощаде, но ее остановила поднятая рука. – Одно лишнее слово – и умрешь уже сегодня. Этого оказалось достаточно. Мужчина ей не лгал, ни минуты не лгал. – Я напишу, господин. Писать она и так не слишком хорошо умела, а уж когда нервничаешь, когда… Но коротенькая записка все же была нацарапана грифелем на листе. Тюремщик, приглашенный для помощи девушке, взял записку и с поклоном передал ее мужчине в кресле. Тот коснулся листка дорогой веленевой бумаги. Брезгливо повертел в тонких пальцах, украшенных кольцами, на одном из них мелькнула выгравированная и залитая золотом голова животного – кажется, волк. Прочитал. – Что ж. Отведи ее обратно, Гурьян. И – принеси мне доказательство для ее сестры. Последнего Арина не поняла. Но тюремщик грубо ухватил ее за руку и потащил за собой. Вниз и вниз… только не в камеру. Арина поняла, что ее привели в пыточную. Она знала, что не сможет сбежать, не сможет сопротивляться, но это было выше разума. Это инстинкты бросили ее вперед, потом назад, инстинкты заставили кричать и отбиваться при виде стола с кольцами и ремнями, жаровни и столика, на котором холодной сталью поблескивали инструменты. Удар кулаком бросил ее на пол, голова девушки ударилась о ножку стола – и в глазах вспыхнули звезды. Второй удар довершил дело – Арина потеряла сознание. Может быть, оно было и к лучшему. Когда она очнулась, болела не только голова. Болела еще и левая рука, замотанная какой-то тряпкой. На руке у нее осталось только четыре пальца. * * * Игорь Никодимович поклонился со всем уважением. – Ваше императорское величество… – Что скажешь? Императору было не до уважения. Он легко определил, что глава его личной тайной канцелярии пришел не просто так, а с какой-то новостью. И, может, не самой лучшей. – Княжна Горская ранена, государь. Не опасно. Поправляется. – Подробности? Выслушав подробности, император призадумался. Пальцы рук гоняли пресс-папье по столу, легко, словно и не было оно сделано из здоровущего куска яшмы и не весило почти пять фунтов. [15] – Причины ссоры? – Не было у Благовещенской никаких причин, государь. – Вот как? А сам генерал-губернатор? Он мужчина видный и дамами не пренебрегает. – Да где б они с княжной могли встретиться, ваше императорское величество? – искренне возмутился Романов. – Никак не могли! В Москве она только с мужем была. – А до замужества? – Государь, княжна отдала мне свой дневник. Там вся ее жизнь до замужества – никак она не могла с Благовещенским повстречаться. – Значит, не ревность. Что тогда? – Мой человек предположил помутнение рассудка под воздействием магии. К сожалению, проверить не получилось, государь. – Почему? – Нет условий. Государь, Березовский – город небольшой, и лаборатории там не слишком хорошо оснащены. Что смогли – сделали, а только где ж там полноценного мага возьмешь? Пока доехали, пока то да се… Его величество медленно кивнул. Магов не так много, на все не хватает. Это верно. Львиную долю загребают армия и юрты, а что остается… да такие слабосилки, что и смотреть на них больно, и приспособить куда-то – страшно. И такие ценятся, конечно, но много ли они сделать могут? Не столько, сколько хотелось бы. – Понятно. Ладно, княжну все равно вызывай сюда, как оправится. – Благовещенского, ваше императорское величество? – И его тоже отзывай. И пусть жену с собой везет. Здесь посмотрят, глядишь, что и разберут. Генерал-губернатора я в Березовский назначу, а он пусть сдает дела. Посмотрим, к какому его месту приставить. – Слушаюсь, государь. И еще одно… если это манипуляции с сознанием, это может быть только маг воды. Его величество резко напрягся. – Ты думаешь… – Да, государь. Подозреваю, да. – Тогда тем более – как можно скорее. Если змея зашевелилась, надо рубить. Романов поклонился. Да, если повезет, эту змею они раздавят. Главное, чтобы под каблуком не оказалась Лернейская гидра, весьма и весьма недовольная отдавленным хвостом. Но и в этом случае… надо просто заготовить побольше горючих материалов. Монстры тоже смертны. Всей канцелярией навалимся – дружно справимся. В этом Романов даже не сомневался. Осталось через нескольких «кротов» слить информацию всем заинтересованным лицам – и запускать начало операции. Вот как только княжна прибудет в Москву, так и начнем. И не таких видали, а и тех давили. Справимся. * * * Сергей Владимирович Демидов чувствовал себя крайне плохо. Отвратительно он себя чувствовал. И весьма этому способствовали розыскные листы с его именем и описанием примет. Его! Как беглого каторжника! По всей империи! И что с этим делать прикажете? Вот вопрос… С повинной являться? Ага, к Благовещенскому. И объяснять, что я-то хороший, просто свой интерес соблюсти хотел, а вот твоя супруга дура, а дочь померла, да и черт с ней… Сколько у него при таком раскладе шансов дожить до… да какое – до суда? До камеры и то живым не доведут, Демидов и не сомневался. Вот ведь нескладуха. А что делать? Объясниться так, чтобы его выслушали, чего тут непонятного. Объясниться с Благовещенским, чтобы сразу не убил, не пустил в ход оружие, не… |