Книга Белыми тропами, страница 34 – Мария Хикинг

– Но… – попытался возмутиться Фёдор Степанович.

– Я настаиваю. Метеорит здесь есть, пара часов пути от зимовья. А что вы хотите с ним сделать?

– Просто Антон рассказывал Райцу, якобы кусочек метеорита, но это по нашему предположению, помог ему в прошлый раз выйти на тропу, – доложил Лобанский.

– Хмм… интересно. Возможно, тогда он и есть причина этих переломов… – задумался Ефим.

– Каких переломов? – переспросил Норотов.

– Не обращайте внимания… у меня что-то голова кругом. Дайте вон ту настойку, – Ефим махнул рукой на полку. Лобанский передал настойку Фёдору Степановичу, тот налил её в кружку и подал Ефиму.

Ефим выдохнул через правое плечо и быстро осушил содержимое кружки:

– Оххх, бодрит!

– Позвольте уточнить. Так что насчёт метеорита? – сказал Лобанский.

– Я думаю, сейчас сходим туда на санях, придётся Василию нас немного потаскать, – Ефим попытался встать, но не смог: ноги подкосились, и он снова завалился на стул.

– Может, мы одни сходим? – предложил Фёдор Степанович.

– Ага, с дуба рухнул, что ли? Мне одного потеряхи хватает, – выругался Ефим. – На санях мы быстро домчим. Вы лучше идите приготовьте их, пока я ем.

Лобанский и Фёдор Степанович послушно оделись и вышли из зимовья готовить сани. Ефим, оставшись с Норотовым наедине, решил узнать о метеорите побольше.

– Так значит, вы над ним опыты проводили?

– Да, было дело, – скромно ответил Норотов.

– И что выяснили? Опишите, – настойчиво расспрашивал Ефим.

– Что при взаимодействии с холодом у исследуемой породы происходила смена физических показателей, – растерянно произнёс Норотов.

– Хорошо. А попонятней?

– Камень менял цвет и терял свою твёрдость при низкой температуре, – Норотов вытер платком пот со лба. – А при приближении через микроскоп было обнаружено, что частицы, из которых он состоит, обладают очень коротким жизненным циклом.

– Понятно… – задумчиво ответил Ефим.

– По каким причинам он помог Антону выбраться из леса, мне неизвестно, – закончил Норотов.

– Это уже неважно, мне всё понятно. Есть информация, в каких координатах и когда примерно он падал?

– Да… я изучил вопрос. В этой местности был один метеорит, который упал в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Координаты у меня с собой, вместе со сводкой новостей о метеорите из журналов и газет, – Норотов суетливо подбежал к своему рюкзаку, достал какую-то папку.

– А вы очень дотошный исследователь, скажу я вам, – заметил Ефим, пролистывая папку.

– Прошу прощения, – нервно ответил Норотов, уже не успевая убирать пот с лица.

– Да вы не переживайте. Вы молодец, возможно, благодаря своей дотошности вы смогли спасти множество человеческих жизней, – улыбаясь, успокаивал его Ефим.

– Спасти? Множество? – уточнил Норотов.

– Да… много уже кто за эти годы тут потерялся.

– А при чём тут… метеорит?

– Любопытных много, а его тяжело найти, – ответил Ефим и отдал папку обратно. – Спасибо. Я понял, куда ехать. Вы поедете с нами?

– Вы думаете, от меня будет польза? – Норотов поправил очки.

– Я думаю, вы единственный, с кем действительно нужно туда ехать, – серьёзно ответил Ефим. – Собирайтесь!

Норотов быстро стал собирать вещи. Лобанский и Фёдор Степанович поставили сани возле входа, отряхнули их от снега, быстро переоделись и, захватив с собой немного провизии, отправились звать медведя.

– Кыс-кыс-кыс!

– Вы что делаете, Фёдор Степанович? – удивлённо спросил Лобанский.

– Вы знаете, до этого момента мне не приходилось подзывать к себе медведя, обычно я их отпугивал. Поэтому я понятия не имею, как это делается, – пожал тот плечами.

Лобанский демонстративно стал посвистывать, как обычно свистят, когда подзывают собак.

– То есть посвистывание лучше, вы думаете? – возмутился Фёдор Степанович.

– Безусловно! Ведь медведь всё же ближе к собакам, – без тени сомнения сказал Лобанский, поскольку помнил, как Ефим обращался с медведем.

– Нет, вот здесь вы ошибаетесь, на кошку он больше похож. Маленькие ушки и хвостик, что-то между американским бобтейлом и шотландской вислоухой ⁵, – с задумчивом видом сказал Фёдор Степанович.

– Вы пугаете меня своими познаниями, – настороженно сказал Лобанский и отошёл подальше.

Но после того как Ефим вышел и одним свистом подозвал медведя, их спор был разрешён. Учёные вместе с Ефимом уселись в сани, в которые был запряжён медведь, и направились в лес.

– Главное – не рассказывать никому о происходящем, тот же час упекут в психушку, – весело говорил Фёдор Степанович.

– Ага, это уж точно, – согласился Лобанский, с трудом удерживаясь в санях.

– А вы знали, что скорость медведя может достигать шестидесяти километров в час и…

– Господин Норотов, сейчас не время для лекций. Крепче держитесь, – настойчиво указал Лобанский. В тот же миг сани захватила вьюга, и учёных стало сносить с них.

Лобанский схватился за поручни, сумел подтянуться и усесться на место, при этом подхватил Норотова, который уже не мог удерживать свой вес. Сани болтало из стороны в сторону, как спичечный коробок, пока резко не опрокинуло и не вытолкнуло куда-то в чащу леса.

– Оххх, не лучшая была идея ехать на санях, – выкарабкиваясь, прокряхтел Ефим.

– Да уж, зато быстро, – Фёдор Степанович сдувал снег со своих усов.

– Ладно, не стоит задерживаться. Все целы? – недовольно говорил Лобанский, которому больше всего не повезло при падении: он нырнул головой в сугроб.

– Спасибо, что удержали меня, – поблагодарил его Норотов.

Уже давно стемнело, поэтому все поторопились к назначенному месту. Уже через пару минут все ощутили отчётливый запах горелого леса.

– Это что, пожар, что ли? – произнёс испуганный Норотов.

– Да. Но огня уже нет, остались только последствия, – говорил Ефим, твёрдо опираясь на свой посох из-за усталости.

Ещё через какое-то время перед учёными встали чёрные от копоти стволы деревьев, окружённые серым снегом и наклонённые от центра к периферии. Картина очень напоминала место падения метеорита.

– Такое ощущение, что лес только что перестал гореть, даже деревья, точнее… то, что от них осталось, ещё тёплые, – сказал Фёдор Степанович, прикоснувшись к стволу одного из деревьев.