Книга Пятьдесят свиданий с врагом, страница 14 – Елена Дженкинз

– Именно! – поддержала его Джун и выдохнула от облегчения.

– Но отказываться не по правилам, – промямлила Уитни.

– Выбери другой фант, – процедила Джун, и та, закатив глаза к медленно темнеющему небу, зажмурилась и, поелозив рукой в шляпе, помахала в воздухе золотыми часами. – Крис! Кажется, это твое.

– А хотя! – раздался громкий оклик Тони. – Действительно, что мы, как маленькие, Бэмби. Иди сюда…

Но Крис неожиданно проявил упорство и в мгновение ока оказался рядом.

– Прости, Тони, ты свой шанс упустил… Если позволишь, – галантно взяв ее за руку, Принц притянул затрепетавшую Джун к себе и бережно обнял за талию.

У нее глаза разбежались. Не знала, куда смотреть: на крепкий подбородок, в глаза, на строгую черную бабочку, которую он не снял даже на время игры?

– Позволяю, – пролепетала она. В следующее мгновение Крис легко, с полу-улыбкой коснулся губами ее губ, и…

И ничего. Она ничего не почувствовала. Ни звездопада, ни хотя бы одной хлопушки. Сердце замерло, но не в сумасшедшем восторге, а в немом вопросе: это что такое сейчас происходит?!

Возмущенная до глубины души, Джун вцепилась в лацканы пиджака и сама поцеловала Криса, упрямо ткнувшись губами в его улыбающийся рот, а потом торопливо обнюхала шею, как оборотень, который отчаянно надеется признать истинную пару.

Тьфу. Ей не понравился запах Паркера сегодня. Слишком резкий.

Сделалось до того обидно, что даже яркие краски в саду померкли, одна серость осталась. Почти три года воздыханий по Крису наконец-то окупились, а ей это было не нужно. Он был не нужен.

Крис по-иному воспринял ее реакцию. Видимо, решил, что она не умеет целоваться – и ведь прав! – поэтому сжал ее обнаженные, продрогшие от безнадеги плечи, и прижался крепче, к счастью, не пытаясь облизать ей лицо, как лама в библиотеке когда-то. Джун была благодарна Крису за то, что попридержал язык, только губами о губы потерся.

Все-таки какой он благородный!

Эх!.. Такая влюбленность пропала бездарно.

Зажатая, как комок нервов, Джун дождалась, когда закончится поцелуй, и просипела:

– П-премного благодарна.

Крис лишь сверкнул темно-карим светом глаз в ответ. Он отступил, и стало не по себе. Джун смутилась: на них все смотрели. А она ничего не чувствовала к Паркеру, и за это тоже было стыдно.

Но вот взгляд наткнулся на Тони, и внутри стало душно. Привычно. Так, как надо. И она расслабила плечи, даже улыбнулась.

Вечер продолжился как ни в чем не бывало. Играла музыка, смеялись гости, выполняя забавные задания. Развевались разноцветные ленты на деревьях; на магнолии Иден переливалась фиолетовая. Но для Джун праздник потерял былое очарование, и она от расстройства не могла сосредоточиться. Уитни извинилась, что напутала с фантами, но вызвала этим лишь недоверчивую усмешку:

– Да неужели?

– Ну-у… может, не совсем, – пробубнила та, отведя янтарный взгляд. – Может, я хотела, чтобы вы с Тони поцеловались.

– Зачем? – поразилась Джун.

– Потому что на тебе драгоценности Иден. Я подумала… как здорово было бы, если бы вы с Тони начали встречаться.

От этой абсурдно-невозможно-шокирующей мысли в голове воздушные шарики лопнули. Бух! Бам! И еще раз: пау! Джун надрывно хохотнула.

– Уитни, мы с ним враги. Он ненавидит меня, да и я к нему особой любви не питаю. Он… он мечтает выжить меня отсюда. И я не сомневаюсь: так и будет. Он едва не сорвал с меня это ожерелье, когда увидел. Еще бы! Я ведь недостойна его носить, – с горечью поделилась Джун, потому что накипело, перелилось через край.

– Что-о-о?!

– Да! Такой вот он, твой распрекрасный Тони. Ты знаешь его только с хорошей стороны и не представляешь, каким он может быть… козлом. – Джун нахмурилась и задумчиво сама себе возразила: – Хотя, нет. Козлы – очень умные, выносливые животные.

– О боже. А я-то думала всегда: почему вы вечно цапаетесь? Мне казалось, это вроде брачных игр у колибри.

– Колибри не цапаются во время брачных игр.

– Какая же я идиотка. Прости меня, – покаянно протянула Уитни.

– Ты романтик, – сжалилась Джун. – Идем, световое шоу начинается.

Они миновали Олсен, которая болтала с Чейзом, и вдруг – апокалипсис. В нескольких шагах, в тени деревьев, Мел шепталась с Тони, и это выглядело… интимно. Джун впилась ногтями в ладони, недоумевая. Зачем встала как вкопанная? Почему страх кольнул в сердце?

– Я тебя догоню, Уитни…

– Хорошо, я займу нам лучшие места! – согласилась та и побежала вперед.

Спустя вечность Мелани наконец оставила Тони одного и торопливо подошла, сияя, как звезда; светлый взгляд лучился воодушевлением.

– Мел? – спросила Джун настороженно, холодея внутри.

– Знаю-знаю. Я отказала ему много раз, но сегодня такой чудесный вечер. В общем, я сдалась. Сама ему предложила, представляешь? Пообещала Тони свидание.

Казалось, голова превратилась в колокол и в него ударил звонарь.

– Когда?

– Пока не решила… А что? Ты против? Если ты против, то…

– Нет, я только за! Рада за вас! Просто… он ведь тебя не привлекает, ты сама говорила, – бормотала Джун, часто моргая, надеясь, что спит и сейчас проснется.

– А мне захотелось побыть сумасбродной, как Иден. Есть в этом свое очарование.

Сердце гулко билось, ухая о ребра, вызывая желание закричать, что все идет не так. Дурацкое первое мая! Не зря до приезда в Иден-Парк Джун не любила праздновать свои дни рождения. Вообще праздники не любила.

Объявили о начале светового шоу, и пришлось покорно сесть в кресле между щебечущей Уитни и молчаливой Мелани.

Играла песня «Sign of the Times» Гарри Стайлза; в темном небе разноцветные пятна дронов слетались в невероятные узоры, как ожившие иллюзии… а на глаза просились слезы.

За что? Почему?

В голове сварилась каша после лопнувших шариков и усердной работы звонаря. Захотелось пить. Джун поднялась и, извинившись, направилась к тележке с напитками, в паре шагов от которой младший Андерсон стоял хмурый, едва замечая свою девушку, которая льнула к нему.

Джун взяла бокал с пуншем – и замерла, столкнувшись с тяжелым свинцовым взглядом. Тони смотрел на нее так… странно, словно видел впервые в жизни.

У нее за спиной в небе кружили две сотни дронов, празднуя технологический прогресс, а Джун медленно растворялась в серых глазах Тони под музыку Гарри Стайлза… Стояла и умирала, умирала… Сердце из груди вынули, запустили в небо двести первым дроном. Щеки залило жаром, и Джун до побелевших костяшек сжала хрустальный бокал.

Да что же это… Отвернись, глупая, не позорься!