Книга Терновая королева, страница 2 – Райчел Мид

В глазах Полли заблестели слезы гнева.

— Трикси была моей лучшей подругой. Мы всем делились.

— Трикси? — хором переспросили мы с миссис Холл.

— Поверить не могу, что вы это сделали! Она была такой классной. — В голосе Полли послышалась легкая мечтательность. — Я так хотела прогуляться с ней по магазинам, но Трикси нельзя было покидать дом. Так что я доставала девчонке «Вог» и «Гламур».

Ничего себе заявочки!

— Мой совет по-прежнему в силе. Обратитесь к психиатру, — напомнила я обалдевшей мамаше.

А после собрала вещи и отправилась домой. И зачем только я стала шаманом по найму? Ведь есть куча занятий куда более спокойных, чем борьба со всякими монстрами: бухгалтерия, например, или юриспруденция. Ладно, насчет второго не уверена.

Примерно через час я добралась до дому, открыла дверь — и тут же попала в мохнатые «объятия» двух псин средних размеров. Одна дворняга совершенно черная, другая белая, без единого пятнышка. Это Инь и Ян — правда, я никак не запомню, кто из них кто.

— Назад! — приказала я.

Собаки как ни в чем не бывало продолжали обнюхивать меня, радостно виляя хвостами. Белая все норовила лизнуть руку. Я отпихнула их и прошла на кухню, едва не споткнувшись о полосатого кота, который растянулся на полу в солнечном пятне. Рабочая сумка с грохотом приземлилась на обеденный стол.

— Тим? Ты дома?

Мой сосед Тим Варкоски тут же нарисовался в дверях. На парне была футболка с силуэтами индейцев и надписью «Внутренняя безопасность. Антитеррор с 1492 г.» [1] . Я оценила юмор. Только вот Тим, по правде говоря, никакой не индеец. Природа одарила его смуглой кожей и темными волосами, поэтому он играл индейцев на телевидении, или, чаще всего, изображал оных в местных барах, или работал эдакой «достопримечательностью» для туристов. На самом деле Тим — поляк, и местные краснокожие его за это очень-очень не любят.

В одной руке Тим держал мусорный мешок, в другой — кошачий лоток. И смотрел на меня сосед почему-то очень мрачно.

— Ты в курсе, сколько этих драных звериных туалетов я сегодня вычистил?

Я налила себе стакан молока и села за стол.

— Кийо говорит, что нужно иметь по лотку на кошку и еще один запасной.

— Да, Эжени, я тоже считать умею. Это шесть лотков. Шесть лотков в доме площадью полторы тысячи квадратных футов. При том, что мне никто не помогает. Интересно, твой вечно занятой приятель собирается вообще возвращаться?

Я неловко заерзала. Хороший вопрос. Когда мы начали встречаться, Кийо жил в Финиксе. Поездки туда-сюда скоро утомили нас обоих, так что мы начали подумывать о совместной жизни. Парень нашел здесь работу и после долгого взвешивания всех «за» и «против» переехал ко мне. Увы, вместе с Кийо к нам пожаловал и его зверинец: пять кошек и две собаки. Таковы минусы жизни с ветеринаром. Он не мог удержаться, подбирал на улице все, что гавкало, мяукало и вроде бы нуждалось в помощи. Кошачьи клички я помнила не лучше, чем собачьи. Четыре усатых разбойника были названы в честь всадников Апокалипсиса, и Голод, по иронии судьбы, весил около тридцати фунтов.

Другая проблема в том, что Кийо — лис не только в переносном, но и в самом прямом смысле. Его мать — кицунэ, японский оборотень-лисица. Кийо унаследовал все ее таланты: силу, скорость, способность к превращению. Услышав только ему понятный «зов природы», парень оборачивается в рыжего и пушистого и отправляется гулять. Вот и сейчас, получив отгул на работе, мой «Доктор Дулитл» исчез в неизвестном направлении. Я с этим смирилась. Но Кийо не было уже неделю, и я начала беспокоиться.

— Он скоро вернется, — уклончиво ответила я. — А вообще, если не хочешь работать по дому, плати за жилье.

Мы так договорились. Тим за комнату не платил, а отрабатывал: готовил, убирался, наполнял холодильник.

«Индеец» нисколько не смутился.

— Знаешь, выбирать мужиков ты явно не умеешь. Или просто не заморачиваешься?

Обсуждать с ним эту тему не хотелось. Поэтому я молча отправилась в свою комнату утешаться складыванием мозаики с видами Цюриха. Пазл лежал на столе, рядом развалился один из котов. Кажется, Мистер Усатик — пятый, неапокалиптический мурлыка. Я согнала его с нагретого места, заодно разбросав половину мозаики.

— Зараза, — прошипели мои расстроенные нервы.

Любовь, определенно, тяжкое испытание. Если не брать в расчет мой сварливый нрав, тревожило еще и то, что часть выходных Кийо проводил в Мире Ином, у своей бывшей, эльфийской королевы. Эльфы, сидхе, блистающие… Называйте как хотите этих прекрасных и почти вечных правителей Мира Иного. Подобно большинству шаманов, я именовала их старинным термином «джентри». Майвенн, бывшая любовь Кийо, носит его ребенка, и мой парень — все еще часть ее жизни.

Я вздохнула. Наверное, Тим прав насчет моей способности выбирать партнеров.

Стемнело. Под ритмы «Def Leppard» я покончила с пазлом и почувствовала себя куда лучше. Потом выключила музыку, и тут же раздался вопль Тима:

— Эй, Эж! Куджо [2] вернулся!!!

Затаив дыхание, я бросилась к двери в спальню и распахнула ее. По коридору ко мне бежал здоровенный лис. Нахлынуло облегчение… Сердце екнуло в груди, когда рыжик беспокойно закружил по комнате.

— Самое время, — сказала я.

У него был лоснящийся огненного цвета мех и пушистый с белым кончиком хвост, а золотистые глаза иногда смотрели совсем по-человечески. Но не сегодня. Сейчас на меня глядело самое настоящее животное. Похоже, пройдет еще некоторое время, прежде чем Кийо снова превратится в человека. Он мог перекидываться в разных лисов: от обычных до могучих зверюг. И чем больше времени он проводил в этом облике, тем тяжелее ему было вновь стать человеком.

Я вывалила на стол новый пазл и принялась его раскладывать, ожидая превращения. Прошло два часа, но ничего не изменилось. Кийо свернулся клубком в углу и не сводил с меня желтых глаз. Вконец утомившись, я сдалась: надела красную ночнушку, выключила свет, скользнула в кровать — и мгновенно заснула.

Мне снился Мир Иной, точнее, та его часть, которая ужасно напоминала Тусон и окружавшую его пустыню Сонора. Вот только потусторонняя версия была лучше. Почти райский город, согретый ярким солнцем и украшенный цветущими кактусами. Я уже привыкла и к этому сну, и к необъяснимой тоске по утрам после ночных видений, и к тщетным стараниям заглушить эмоции.