Книга Любовница поневоле, страница 42 – Марина Эльденберт

— Если он свяжется с тобой снова, Шарлин, то немедленно сообщи об этом мне. Понятно?

Я не собиралась вступать в переговоры с шантажистом, но тон вервольфа меня покоробил. И еще покоробило то, что это опять был приказ. Только мысль о компромиссе заставила ответить не так, как хотелось.

— Понятно, — процедила я, и Доминик убрал руку. — Я бы еще хотела обсудить мое возвращение домой.

— Ты будешь жить здесь, — отрезает он. — Я своего мнения не изменю.

— Ты загоняешь меня в угол.

— Нет, достаточно того, что мои вервольфы присматривают за твоими близкими. Но главная мишень для него — это ты. Это понятно по вчерашней записке.

Упоминание близких действует на меня как вылитое на голову ведро ледяной воды. И злит еще больше! Потому что это нечестный прием, о котором Доминику прекрасно известно.

— Если кто-то из них пострадает, — предупредила я, хотя все внутри переворачивалось даже от такой вероятности, — нашей сделке конец!

Доминик зло прищуривается.

— Считаешь, что с другим было бы так же? — интересуется он, напоминая наш ночной разговор. — Не было бы, Шарлин. Ты это знаешь. Иначе бы ты ко мне не пришла и не согласилась бы на нашу маленькую сделку. Тебе нравится все это так же, как и мне.

— Не нравится, — заявляю я. — Мне не нравится быть зависимой от тебя.

— Любое чувство — всегда зависимость.

А вот это уже даже смешно.

— Настоящие чувства не могут быть зависимостью.

— А если бы ее не было?

Доминик едва касается моих волос, накручивает длинную прядь на палец. Сегодня я не стала забирать их в хвост, и, судя по всему, вервольфу это действительно понравилось. А мне, кажется, нравится, как он это делает, поэтому я спешу заправить прядь за ухо.

— Чего не было? Зависимости?

— Сделки, — уточняет Доминик. — Ты бы просто согласилась быть со мной?

— Нет, — без раздумий отвечаю я.

— Из-за зависимости?

— Из-за свободы.

— А если я дам тебе свободу?

Я заморгала, снова за эти сутки решив, что у меня галлюцинации.

— О чем ты?

— Я хочу пригласить тебя на свидание, Шарлин. Сегодня вечером.

— В смысле, в чем выражается моя свобода?

— Ты можешь выбрать, куда хочешь пойти. В чем пойдешь. А можешь вовсе отказаться. Заставлять не стану.

Отказаться и весь вечер провести в огромном доме Экрота? Так себе перспектива. Либо провести вечер с Домиником.

— Я могу подумать?

— Можешь, — криво усмехнулся вервольф.

— И даже не станешь выдвигать условия?

— Не стану.

Все это было крайне подозрительно. Мне хотелось понять, что он задумал, но пока ничего в голову не приходило.

— Мне пора на работу.

— Я тебя подвезу.

Доминик действительно меня отвез, как будто мы были обычной парой.

— Жду твоего ответа, — сказал он и уехал, оставив меня переваривать то, что произошло.

Не знаю, сработало платье или нет, но, кажется, к какому-то компромиссу мы все-таки пришли. Только на этот раз я не чувствовала себя победительницей, особенно когда спустя несколько минут отправила ему сообщение:

Ближе к вечеру мне казалось, что Доминику удалось меня снова обхитрить. Его сговорчивость настораживала, тем не менее мне было интересно, что он задумал и насколько далеко готов зайти в обещанной мне свободе. Потому что для меня свобода означала разойтись разными дорогами.

Впрочем, с баром я погорячилась. Слишком простое это было заведение для Доминика, который привык одеваться с иголочки и снимать королевский люкс в «Кингтоне». Но перезванивать и говорить, что передумала, было бы по меньшей мере по-идиотски, поэтому перед выходом из магазина я переобулась в оставленные здесь с прошлого раза туфли. Будем выделяться вместе, раз я не в джинсах.

«Коршун» находился неподалеку от моего магазина, в последний раз я была там, когда мы с Рэбел отмечали выход статьи в «Прайме», но с тех пор тут ничего не изменилось. Интерьер в баре был в стиле охотничьего домика: все деревянное, искусственный камин в углу, таблички на стенах с надписями вроде «Осторожно, капканы». Учитывая, что он находился в городе, думаю, настоящие охотники забредали сюда редко, но сам «Коршун» пользовался огромной популярностью. Здесь была хорошая выпивка и непринужденная атмосфера. А что еще нужно?

Вот как раз популярность, а еще то, что сегодня пятница, я не учла. В обычно просторном баре было не протолкнуться, и все столики ожидаемо были заняты: за большинством уже расположились компании людей, а на некоторых столах стояли бутылки с надписями «Зарезервировано».

Но несмотря на всю эту толпу, Доминика я заметила сразу. Точнее, сразу почувствовала на себе взгляд, который жаром прошелся по коже. Стоило мне переступить порог, вервольф поднял голову и смотрел только на меня, пока я шла к барной стойке, за которой он расположился. А вот на соседнем с ним стуле пристроилась смазливая брюнетка в обтягивающем топе, обнажающем плечи и подчеркивающем немаленький бюст. До красоты и утонченности Одри ей было далеко, но при виде склонившейся к Доминику девицы что-то в моей груди дрогнуло и заискрило. Нехорошо так.

В нашем договоре не было пункта, в котором Экрот не имел права встречаться с другими женщинами, умом я это понимала. Это меня он не собирался ни с кем делить, а собой «делиться» мог вполне. Но мгновенно вспыхнувшее яростное желание спихнуть брюнетку со стула никуда не делось, а только нарастало с каждым шагом.

Еще более яростным было желание показать, что этот мужчина мой.

Заклеймить его. Руками, губами, зубами, собственным ароматом.

Что я и сделала: подошла к Доминику, обняла его и поцеловала. Откровенно, страстно, не стесняясь ничего и никого. Напоследок даже цапнула его за нижнюю губу, прежде чем отстраниться.

— Здравствуй, милый. Как прошел день?

— Каким бы он ни был, вечер с тобой явно будет лучше, — то ли прорычал, то ли прошептал в мои губы вервольф.

— Со мной — да.

Я буквально врезалась взглядом в явно обалдевшую брюнетку, и она как-то быстро все поняла.

— Приятно было познакомиться, Доминик, — пропищала девица. Она хотела похлопать его по плечу, но, поймав мой взгляд, просто помахала рукой и поспешила испариться.

Вервольф тихо рассмеялся и внезапно притянул меня к себе на колени.

— Не ревнуй, Шарлин. Я весь твой.

— Я не ревную! — взвилась я. — Что за чушь?

— Ты только что едва не вцепилась ей в горло.