Книга Чужой жизнью, страница 16 – Анна Зюман

— Так — это как?

— Вы не боитесь мужчин.

Я удивленно подняла бровь.

А он совсем не глуп. И ведь чертовски прав!

— Жена графа Форнски называет вас амазонкой. Но вы не амазонка.

— Потому что их не существует? — разговор мне нравился все больше и больше.

— Нет, — спокойно отметил герцог. — Согласно легендам, амазонки ненавидят мужчин, презирают их, пытаются доказать, что женщины сильнее.

— А я?

— А вы общаетесь с мужчинами как с равными. Вы не ниже и не выше. Для вас мужчина не господин и не раб. Хотя иногда вы себя ведете именно как хозяйка такового.

— Вынуждена признать, вы хороший психолог.

— Кто такой психолог?

— Лекарь души. Правда, часто, исцеляя душу, заставляет ее пройти через ад.

— Интересный способ, — улыбнулся герцог. — Надо будет обязательно попробовать.

— Любите боль?

— Люблю, когда мне подчиняются, — не моргнув, ответил герцог.

— Но вы уже поняли, кто я. — я проигнорировала последнюю фразу герцога, сделав вид, что не услышала.

— Боюсь, моих знаний о мире для этого не хватает, — развел он руками.

Смелое признание.

— Хотите увидеть?

— А вы можете показать? — герцог напрягся.

— Ну слышать-то вы уже слышали, — я невольно рассмеялась.

— Опять эта штука? — Сандр с опаской покосился на телефон.

— Сядьте рядом. Я не кусаюсь, хотя не обещаю, что ваша психика выдержит увиденное и что вы сделаете правильные выводы.

Герцог осторожно сел рядом, не зная, чего от меня ожидать, я же просто открыла галерею с фотографиями.

Сначала он просто смотрел во все глаза, а я хохотала. Затем он начал задавать вопросы, кто, что и зачем. Вопросы о вещах и предметах были для меня смешными, вопросы о людях заставляли задуматься. Фотография со слета байкеров вызвала настоящее восхищение, а вот фото с Бали — недоумение. Пришлось объяснять, что в моем мире женщины не обязаны скрывать своего тела, чувств или мыслей.

— Но это же должно привести Бог весть к чему! Как приличную девушку отличить от неприличной.

— Все дело в месте! — возмутилась я.

Тоже мне, приличный нашелся. Наслышана я уже о приличиях именно этого герцога.

— Хочешь показать свое тело — идешь на пляж. Хочешь показать свой ум — идешь в науку. Хочешь показать свою ловкость и беспринципность — идешь в политику. Хочешь показать свою деловую хватку — идешь в бизнес. Хочешь забыться и наплевать на все — идешь в ночной клуб. И неважно, мужчина ты или женщина.

— Что такое ночной клуб?

— Р-р-р, — зарычала я, понимая бесполезность объяснений. Выбрала самое безобидное видео и тыкнула герцогу. Пусть просвещается.

— Странный мир, — пробормотал Сандр, возвращая мне телефон.

— Нормальный, — буркнула я. — Иногда даже прекрасный, если ты можешь себя защитить.

— Что же в нем прекрасного, если нужно защищаться?

— Ой, только не говори, что у вас все замечательно, — зло фыркнула я, — что все здесь белые и пушистые. Погуляла я тут по вашим деревням, много чего насмотрелась. У нас хоть если кого изнасиловали, так это не становится проклятием на всю жизнь.

— Зато это заставляет остальных честь свою беречь, — зло отрезал герцог, — а не юбкой перед чужим носом махать.

— Да ты хоть знаешь, что это такое?! — не сдержалась я. — Знаешь, как это, когда не только по твоему телу, но и по твоей душе проходятся грязными сапогами? Когда тебя… — я с силой сжала кулаки, стараясь успокоиться.

Не нужно никому ничего знать! Особенно этому типу.

— Янина?

— Отвали! — я отвернулась к стене, стараясь сдержать слезы.

— Яна, я…

— Я сказала, о-т-в-а-л-и! Вон свободный диван, там и располагайся, — не глядя на герцога, я тыкнула пальцем в диван, на котором раньше он сидел.

И зачем я только показала ему свой мир? Ностальгия, что ли, замучила?

Поняв, что никак не могу справиться с нахлынувшими чувствами, я скинула сапоги и уселась в позу лотоса. Медитация — лучшее средство успокоение разбитой души. Во всяком случае, так утверждали все мои психологи, через которых мне довелось пройти.

— Что ты делаешь? — спросил герцог, а мне снова захотелось придушить его.

— Ты мне мешаешь. Будешь и дальше мешать — натравлю Баса, он тебя не любит. А теперь не отвлекай меня.

Я опускалась медленно. Ступенька за ступенькой, очищая свое сознание. Мое тело уже не мое. Его нет, как нет вокруг меня ничего, только ступеньки, ведущие к небольшому уступу у водопада. Вода холодными струями стекает по мне, унося мою боль, тяготы и заботы. Они уходят, уходят, уходят… оставляя лишь спокойствие и пустоту…

Вернувшись в сознание, я поняла, что дилижанс не движется. Внутри экипажа было пусто. Выходя на улицу, я проигнорировала протянутую мне руку Грега. Герцога видно не было.

— Через два часа доберемся до трактира, там и заночуем, — отрапортовал он, — Как вы себя чувствуете?

— Лучше не бывает, — криво усмехнулась я. — Через два часа по этой дороге? Развилок нет?

— Нет, — ответил Грег, а сам напрягся.

— Бас! Животина ленивая, идем разомнемся.

Кот легко спрыгнул с крыши, а я мигом накинула на себя покров.

— Миледи, что я скажу хозяину? — на лице Грега тут же отразился весь ужас понимания ситуации.

— Скажешь, что я через два часа буду в трактире, — не обращая внимания на крики, я вскочила на подставленную мне широкую спину и позволила себе насладиться ветром, бьющим в лицо.

И Бас, и я любили скорость. Я стала замечать, что мой друг с каждым днем словно становился сильнее и быстрее. Когда мы мчали через поля, мы становились одним целым. Я уже не боялась свалиться с его спины как в первые дни, и седло мне иногда только мешало. Мне казалось, во время бега и невероятных скачков я чувствую эмоции друга, и в эти моменты это уже не он, а я бегу по бескрайним полям, перелетаю через овраги и кусты, это мне ветер бьет в лицо, и это мои лапы едва касаются мягкого снега.

После бешеной скачки сердце успокоилось, а боль заползла в дальний угол, где ей давным-давно было отведено постоянное место.

В трактир мы прибыли раньше герцога. Видимо, дорога сильно петляла, а мы неслись напрямую через поля. Старая выцветшая вывеска гласила, что сие заведение называется «Под гнутой подковой». Толкнув тяжелую дверь, мы вошли вовнутрь.

***

На дороге к трактиру «Под гнутой подковой».

— И что теперь делать, Ваша Светлость? — Грег стоял рядом с герцогом, растерянно глядя на сломанный мост через овраг.