— Не насовсем. Ты же слышала, у него есть бабушка и дядя. Мы им напишем, они приедут в гости и заберут Ердена.
— Мы напишем? Он сам писать не умеет? — прозвучало нехорошо, с вызовом, а взгляд Тэйки говорил, что она очень недовольна появлением мальчика в своей жизни.
— Наверняка умеет, — миролюбиво ответил Эстас, усевшись в кресло и взяв книгу. — Я не спрашивал. Но ты пойми, его родные волнуются, переживают. Будет значительно лучше, если не только он напишет письмо, но и мы с тобой. Его родственникам будет важно узнать, что Ерден в безопасности, что ты хорошо к нему относишься, что вы с ним подружились.
— Я не хочу с ним дружить! — Тэйка нахмурилась еще больше и сложила руки на груди.
— Почему же? Он хороший парень.
— Он нравится ей! — угрюмо бросила дочь.
— Кому «ей»? — ответ был очевиден, но Эстас хотел, чтобы Тэйка назвала виконтессу хоть как-то. По именованию он надеялся понять, насколько все плохо.
— Ей!
Ясно, даже «миледи» виконтесса не заслужила.
— Мне он тоже нравится, Тэйка, — игнорируя недовольный взгляд дочери, Фонсо продолжал. — Ерден хороший парень, и ему сейчас очень трудно. Ты ведь умная, гостеприимная и добрая девочка. Ты, разумеется, понимаешь, в какую тяжелую ситуацию он попал, и, я в этом совершенно уверен, хочешь ему помочь.
Тэйка не спорила, вообще ничего не сказала. Но любому человеку с глазами и сердцем было понятно, что она ревнует. В этот вечер отмахнуться от честного определения словам и поступкам Тэйки Эстас не смог.
Тяжело было осознавать, что его спокойная и ласковая дочь отчаянно ревнует отца к виконтессе и именно поэтому не хочет с ней общаться. Именно поэтому делает все наперекор и старается уводить папу от навязанной жены. Пришло понимание намека Дьерфина, сказавшего, что Тэйка не болела в последние дни. В борьбе за внимание отца девочка разыгрывала простуду, увидев, как Эстас и все остальные переживают из-за болезни леди Россэр. Теперь появился Ерден, и Тэйка отлично понимала, что и ему ее папа тоже будет уделять время, душевное тепло, силы.
Как объяснить дочери, что любовь — не пирог, от которого отрезают куски, не кувшин, из которого отчерпывают воду, а нечто большее и совсем иное по природе, Эстас не знал. Лишь искренне надеялся, что уговоры, разъяснения и время все исправят. Тэйка поймет, как устроены чувства, когда осознает, что ее, несмотря ни на что, любят не меньше, чем прежде.
* * *
Размеренный разговор с мужем в который раз порадовал благожелательным тоном и совпадением мировоззрений. Интерес ко мне, осторожные попытки познакомиться поближе всего две недели назад я считала бы неуместными. Они казались бы мне стараниями простолюдина наладить отношения с навязанной женой, чтобы зацепиться за титул. Теперь же я чувствовала его искренность. С каждым днем знакомства мне сильней хотелось поскорей заглянуть под ту обертку, в которую Эстаса Фонсо старательно упаковали для меня королева с подругой. Чутье просто вопило о том, что фантик скрывает практически всю правду.
Джози, впечатленную исключительно уважительным отношением командира к себе и ко мне, поразило то, как он бросился в цирке за мной. Ничего не спрашивая, ничего не уточняя, просто встал на мою сторону и был готов защищать с оружием в руках. Казалось, именно этот момент перевернул мировоззрение Джози. Теперь она говорила, что больше не верит документам леди Льессир. А еще подруга обронила интересную фразу. Назвав Фонсо совсем неплохим человеком, она спросила, не хочу ли я дать ему шанс и пересмотреть свое отношение к разводу.
Я ответила категоричным «нет». Джози не стала уточнять, почему. К счастью, потому что она не поняла бы причину, а я вряд ли смогла бы растолковать так, чтобы не задеть ничьих чувств. Как объяснить простолюдинке, что именно происхождение играет основополагающую роль? Что именно из-за него я, наследница одного из древнейших родов Итсена, отвергну все ухаживания, будь Фонсо даже триста раз замечательный.
Положение обязывает. Кровь довлеет. Честь рода определяет мою жизнь.
Отказ от развода, настоящий брак с простолюдином Эстасом Фонсо, осужденным за государственную измену, — предательство всех идеалов моей семьи, попрание всех принципов!
Тем тяжелей было осознавать, что развод, к которому я стремилась, о котором думала с того самого момента, как Ее Величество осчастливила меня замужеством, не пойдет роду Россэр на пользу. Учитывая особое распоряжение королевы, Тэйку и те три года, за которые Фонсо привыкнет быть виконтом, отнять у мужа титул будет практически невозможно. Даже если судебная тяжба растянется на несколько лет.
В результате при разводе образуется самостоятельный наследуемый титул младшей ветви, у которой есть все шансы стать сильней старшей. Потому что в ее главе будет стоять мужчина.
Нужно смотреть в будущее трезво.
После развода я не стану выгодной невестой. Богатств не прибавится, родовое имя будет расщеплено. Учитывая частоту рекомендованных сношений и мою внешнюю привлекательность, сложно будет заподозрить Фонсо в отлынивании от супружеских обязанностей. При отсутствии детей я вдобавок к дару некромантии получу еще и клеймо бесплодной. Вряд ли я найду себе мужа, готового ради надежды породить потомка Россэров терпеть мой дар, судебную тяжбу и мой прекрасный характер.
Так что вряд ли мне суждено продолжить род предков. Другое дело Нинон. Конечно, после развода с Фонсо и после моей смерти титул перейдет Нинон, как моей главной наследнице. Но я не собираюсь умирать до того, как найду ей подходящего мужа, а тот, к превеликому сожалению, может начать ставить свои условия. Потому что Нинон тоже невыгодная невеста. Еще более невыгодная, чем я. У нее даже титула нет.
Если судить совсем уж честно и здраво, то мне развод совершенно не нужен, и будь Фонсо дворянином, пусть и беститульным, даже стоило бы радоваться вмешательству Ее Величества в мою судьбу. Это был бы настоящий шанс укрепить мое древнее и умирающее семейство. Ведь в случае сохранения брака Фонсо-Россэры закончатся на моем супруге и его дочери, а Тэйка будет считаться нетитулованной дворянкой, как и Нинон. Никакого расщепления рода, просто вливание свежей крови.
Но Ее Величество поиздевалась вдоволь. Убрав денежные трудности, щедрой рукой добавила неприятностей с законниками и грядущее обвинение в бесплодии. Значит, придется иметь дело и с этим предрассудком. Россэры не смешивали кровь с простолюдинами все шесть веков существования. Значит, и сейчас нет смысла начинать.
Стрелки на часовенке показывали час ночи. Мерное хрипловатое дыхание Ердена, тусклый свет лампы затягивали меня в полусон. Хорошо, что я уже закончила вышивать руны на подарке для командира. Спрятав рукоделие в корзину, придвинула кресло к самой постели. Зябко поежившись, я забралась в него с ногами и на случай, если ненароком задремлю, положила ребенку ладонь на запястье. Чтобы сразу почувствовать, если он проснется.
Мысли становились медленными, тягучими. В пелене легкого сна я снова увидела того мужчину, образ которого использовала древняя сущность. Овальное лицо, высокий лоб, коротко стриженные волосы, тонкий ровный нос, правильные черты лица. Папин ровесник носил дорогую одежду, хорошо подогнанную по фигуре. Серебристый призрак-воспоминание будто почувствовал мое внимание и встретился со мной взглядом. И я могла поклясться, что при жизни глаза были серыми.
