Книга Провальные каникулы, страница 25 – Элла Савицкая

От страха ощущение меры времени стерлось, и я пропустила тот момент, когда звуки вокруг стихли. Камни перестали сыпаться сверху, и единственное подтверждение тому, что мы еще живы, были неистово колотящиеся два перепуганных сердца. Я так и продолжала сидеть на месте, даже когда услышала быстрый удаляющийся топот ног. Потому что приближались другие. Более тяжелые. Я крепче прижала к себе мальчика, уже готовая, если что, схватить один из валяющихся камней рядом, и отбиваться. Внутренности скрутило в узел, и я дернулась, когда чья — то рука накрыла мое плечо.

— Эмилия! — прозвучало тихо и осторожно до боли знакомым голосом. В тот же момент мальчонка подскочил, скидывая мои руки, и бросился вперед. Все, что я была в состоянии сделать — это уткнуться лбом в стену, с безотчетной радостью осознавая, что все позади. Если здесь Андрес, значит опасность миновала. Я с трудом вскинула голову, и с удивлением обнаружила как мальчик сидит на руках Андреса, крепко обнимая его за плечи. Тот шептал что — то на ухо своей точной копии. Я только сейчас поняла, что они были очень похожи. Как две капли воды, только один с более ожесточенными чертами лица и щетиной. Надеюсь, они братья, потому что, если он окажется отцом мальчика, моя психика этого не выдержит.

Коснувшись пальцами плеча, я поморщилась, ощутив ноющую боль. Болела спина в нескольких местах. Спасибо, что не бросали в голову. Гаденыши… Осторожно привстав с колен, которые тоже оказались в ссадинах из — за силы, с которой я вжималась в кладку, я осмотрела себя со всех сторон. Руки в красных пятнах, на которых совсем скоро образуются синяки, а ладони все еще дрожат от пережитого шока.

— Gracias, seniorita! — тихий голос мальчика заставил меня поднять голову. Я улыбнулась ему, насколько могла подбадривающе.

— Не за что, малыш. Он понимает по-английски? — спохватилась я, обратившись к Андресу.

— Да, — коротко ответил он, испепеляя меня странным взглядом.

— Спасибо вам! — снова повторил детский голос, и я, протянув руку, погладила его по спине.

— Пусть твой брат о тебе позаботится, и больше никто тебя никогда не посмеет обидеть.

— Вы знаете моего брата? Ой, у вас кровь! — вскрикнул он, когда заметил на руке одну из ран.

— Ничего, я разберусь, — махнула я, продолжая улыбаться и стараясь не морщиться при каждом движении.

— Нет, я вас вылечу! Андрес, можно сеньорита пойдет к нам? У мамы есть аптечка! — я только хотела отказаться, как вдруг запнулась, услышав короткое согласие Андреса.

— А, кстати, как ты здесь оказался? — только сейчас я подумала, что не бывает таких совпадений.

— Так ведь я ему сказал, где мы, — ответил за брата мальчик. — Разве вы не слышали? — он удивленно округлил глаза.

— Я слышала, как ты шептал молитву.

— Сначала да, а потом у меня завибрировал телефон, и я сказал Андресу где нахожусь. Уже через минуту он был здесь, — с неприкрытой гордостью в голосе объявил он. Собственно, всю дорогу до дома Луис, так оказалось его зовут, болтал без умолку. Он расспрашивал кто я, откуда и почему закрыла его собой, а не убежала. Потом переключил внимание на другие темы, и я была благодарна за то, как ловко он перескакивает с одной на другую, отвлекая меня разного рода расспросами от боли. Его взрослые рассуждения сделали его в моих глазах еще более достойным защиты, чем раньше. Он был умным и на удивление жизнерадостным. Его смех, который в данной ситуации был абсурдным, скорее всего, был защитной реакцией, и не поддержать его я не могла. Луис рассказывал о своем третьем брате, а также об Андресе, как о самом лучшем на свете брате, и возносил его чуть ли не в ранг святых. Если бы я не была с ним знакома лично, подумала бы, что он говорит о принце на белом коне, причем конь бы тоже оказался голубых кровей.

— Ну, хватит, Луис, — подал, наконец, голос старший брат, когда тот со смехом рассказывал о неудавшейся утке по-пекински, которую Андрес спалил на прошлых выходных. Я не смогла скрыть искреннюю улыбку, пытаясь представить себе грозного Андреса у плиты.

— Что, вообще несъедобная была? — уточнила я, не упуская возможности хотя бы раз подтрунить над ним.

— Ну почему же, очень даже! — пробубнил Андрес. — Киллер оценил.

— Кто?

— Киллер — это наша собака, — пояснил Луис, топая между мной и братом.

— Ааа. Неужели есть что — то, чего не умеет идеальный Андрес?

— А как же. Не хочу, чтобы половина человечества чувствовала себя неполноценно. Вот и не учусь.

— А, то есть, если бы научился, то пьедестал твоей неповторимости тебе точно был бы обеспечен?

— Ну, зачем такие громкие слова? Называй меня просто Андрес! — вот же самовлюбленный! Но такой классный!

Дом Дельгадо оказался не хуже и не лучше остальных зданий Ла Перлы. Белого цвета, с облупившейся краской и парой трещин на стенах, он не выделялся из общей картины, составляя с ней единое целое.

— Заходи! — Андрес толкнул дверь, пропуская меня внутрь. В нос сразу ударил приятный запах жаркое.

— Мама готовит обед, — пояснил Луис, тут же умчавшись в одну из комнат, на бегу стаскивая пыльные кеды.

Я остановилась, не решаясь пройти дальше. Как — то это странно знакомиться с мамой того, кого еще несколько дней назад искренне хотелось убить.

— И что тормозим? — объект моей недавней ненависти мягко подтолкнул меня в спину. — Не бойся, не съем, — и добавил тихо на ухо, — по крайней мере, сейчас.

— Я и не боюсь. Сама бы съела! — он вопросительно изогнул бровь, не скрывая смешинок в глазах, а я поняла, что сморозила. — Я имею в виду, съем кого угодно… Загрызу, в смысле…

— Я понял, понял, — теперь он открыто улыбался. Черт, вот же гад. Кажется, я покраснела… Но подумать об этом не успела, так как в комнату зашла, как я поняла, сеньора Дельгадо. Невысокого роста женщина, с очень доброжелательным смуглым лицом и платком на голове. На полной талии фартук, а в руке деревянная лопатка. Она прошлепала ко мне босыми ногами, и со слезами на глазах улыбнулась.

— Здравствуйте, Эмилия, — Беглый взгляд карих глаз пробежался по мне с сочувствием. Я только сейчас вспомнила, что одета в полупрозрачный сарафан. Господи, как неловко.

— Добрый день, сеньора Дельгадо.

— О, можно просто Рут. А уж после того, что ты сделала для Луиса, то можешь считаться моей дочкой, которой у меня никогда не было. — Она искренне улыбнулась и подошла ближе, погладив меня по руке, на которой уже сиял внушительный синяк. — Он протараторил все так быстро, я поняла только, что ты его защитила, и теперь вижу, как сильно ты рисковала.

— У меня тоже есть младший брат, и с детства я привыкла его опекать, хоть он и бывает занозой.

— Не только он, — подал голос Андрес, и только теперь его мать на него взглянула. На ее губах расцвела еще более теплая улыбка, и она с обожанием шагнула к сыну. Он обнял ее, и чмокнул в макушку. Боже, какой он высокий, если привстанет на носочки, то упрется головой в потолок. А мама, наоборот, даже немного ниже меня. От этой картины умиление достигло максимальной отметки, и я не заметила, как улыбалась, глядя на них. Такой большой и грозный лев в диких условиях становится теплым и любящим в домашних…