Книга Папина дочка, страница 53 – Мэри Хиггинс Кларк

— Доктор Востром, — начала я, — открою вам карты. Роб Вестерфилд проучился в Кэррингтоне два последних класса. Его исключили из предыдущей школы за то, что он жестоко избил другого учащегося. Когда произошел инцидент, Робу было всего четырнадцать. В семнадцать он организовал покушение на свою бабушку. В нее выстрелили три раза, и она чудом осталась в живых. В девятнадцать он убил мою сестру. А сейчас я проверяю информацию о том, что Роб мог лишить жизни еще одного человека.

Выражение лица доктора становилось все более и более обеспокоенным и печальным. После долгой паузы она заговорила:

— Мисс Кавано, то, что вы рассказываете про Вестерфилца, ужасно. Но, пожалуйста, послушайте. Передо мной сейчас лежит его досье, и в нем нет абсолютно никаких упоминаний, что у Роба были какие-то серьезные поведенческие проблемы.

— Не верится, что с таким бурным прошлым он мог проучиться два года и не совершить никаких нарушений. Можно поинтересоваться, сколько вы работаете в Кэррингтоне, миссис Востром?

— Пять лет.

— Значит, вы опираетесь только на записи, которые вполне могли подчистить?

— Я опираюсь на лежащее передо мной досье.

— Скажите, а Вестерфилды делали академии Кэррингтон какие-нибудь значительные пожертвования?

— За время обучения Роба они помогли отремонтировать и переоборудовать наш спортивный центр.

— Ясно.

— Что вам ясно, мисс Кавано? Поймите, многие наши ученики пережили серьезные эмоциональные потрясения, им нужны помощь и сострадание. Некоторые дети — жертвы грязных разводов. У других — один из родителей просто ушел из их жизни. Вы не представляете, как такие вещи влияют на самооценку ребенка.

Нет, почему же, это я представляю. Прекрасно представляю.

— Кое-кто — молодые люди, которым сложно найти общий язык со взрослыми или сверстниками, или и с теми и другими.

— Похоже, Роб Вестерфилд относится к последним, — заметила я. — Но, к сожалению для всех нас, его семья всегда старалась замолчать или закрыть деньгами его проблемы.

— Поймите, мы здесь проводим огромную работу. Мы полагаем, что главный шаг в решении эмоциональных проблем ребенка — это формирование у него чувства собственного достоинства. Мы нацелены на то, чтобы наши воспитанники не отставали в учебе, посещали спортивные и другие секции и по желанию принимали участие в общественных программах нашей школы.

— И Роб Вестерфилд занимался всем этим охотно и с удовольствием?

Я готова была грызть локти. Джейн Востром любезно согласилась дать мне интервью и даже отвечала на мои вопросы. Но, к сожалению, даже если у школы и имелись проблемы с Вестерфилдом, никаких записей об этом не сохранилось.

— Очевидно, что Роб Вестерфилд к радости школы добился больших успехов.

— У вас есть список учащихся за период, когда он здесь занимался?

— Конечно.

— Можно взглянуть?

— Зачем?

— Доктор Востром, когда Роб Вестерфилд находился в тюрьме в состоянии наркотического опьянения, он признался другому заключенному: «Я забил Филли насмерть, и это было круто». Учитывая, что он напал на одноклассника в предыдущей школе, вполне возможно, что здесь у него могло произойти столкновение со студентом по имени Фил или Филипп.

До нее постепенно доходил мой намек, и взгляд доктора становился все более и более обеспокоенным и мрачным. Она встала.

— Мисс Кавано, доктор Дуглас Диттрик работает в Кэррингтоне сорок лет. Я приглашу его к нам. И попрошу принести список учащихся за нужные годы. Думаю, нам лучше перебраться в конференц-зал. Там будет проще разложить на столе документы и тщательно их изучить.

Доктор Диттрик передал, что у него урок и что он присоединится к нам через пятнадцать минут.

— Превосходный учитель, — прокомментировала Джейн Востром, открывая документы. — Он с места не сдвинется, пока не закончит урок, даже если школа будет рушиться. — К этому времени она уже свыклась с моим присутствием и была готова к сотрудничеству. — «Филипп» может быть как первым, так и одним из имен, — предупредила она. — Многих наших воспитанников зовут по средним именам, если первое совпадает с именем отца или деда.

В списке за годы обучения Роба Вестерфилда значилось всего около шестисот учащихся. Я сразу заметила, что Филипп — не самое распространенное имя. Всякие Джеймсы, Джоны, Марки и Майклы встречались на каждом шагу. Так же, как и уйма других: Уильям, Хьюго, Чарльз, Ричард, Генри, Уолтер, Говард, Ли, Питер, Джордж, Пол, Лестер, Эзикиел, Френсис, Дональд, Александр...

И, наконец, Филипп.

— Вот один, — обрадовалась я. — Поступил к вам, когда Вестерфилд учился в десятом классе.

Джейн Востром поднялась и заглянула мне через плечо.

— Он в попечительском совете школы, — объяснила она.

Я продолжила поиски. К нам, все еще в учительской мантии, присоединился профессор Диттрик.

— Что случилось, Джейн? — удивился он. Доктор Востром объяснила ситуацию и представила меня.

Диттрик оказался мужчиной лет семидесяти, среднего роста, с лицом ученого и крепким рукопожатием.

— Да, конечно, я помню Вестерфилда. Он окончил школу, а всего через два года убил эту девочку...

— Эта девочка — сестра мисс Кавано, — быстро перебила его доктор Востром.

— Мне очень жаль, мисс. Какая ужасная трагедия! А теперь, значит, вы ищете некоего Филли, который мог учиться у нас вместе с Вестерфилдом и стать жертвой убийства?

— Да. Понимаю, это кажется притянутым за уши, но я должна проверить и такой вариант.

— Конечно. — Он повернулся к доктору Востром. — Джейн, может, узнаешь, освободилась ли Корин, и позовешь ее сюда? Двадцать пять лет назад она еще не руководила школьным театром, но уже там работала. И пусть захватит афиши спектаклей, в которых играл Вестерфилд. Кажется, его еще как-то забавно указывали в программке.

Корин Барски — энергичная, стройная женщина лет шестидесяти с темными живыми глазами и богатым теплым голосом — подошла через двадцать минут. В руках она держала афиши.

В результате мы вместе выделили двух бывших воспитанников Кэррингтона с первым именем Филипп и одного — со средним.

Первый из них, как уже сообщила мне доктор Востром, состоял в попечительском совете школы.

Учащегося со средним именем Филипп вспомнил доктор Диттрик. Два года назад он приезжал на двадцатилетие выпуска класса. Оставалось проверить всего одного. Секретарь доктора Востром прогнала имя и фамилию через компьютер. Оказалось, он живет в Портленде, штат Орегон, и перечисляет ежегодные взносы в фонд выпускников школы. Последний — в этом июне.

— Боюсь, я только зря потратила ваше время, — извинилась я. — Разрешите, я просмотрю афиши и уйду.