Книга Серебряные змеи, страница 46 – Рошани Чокши

– Теперь мы можем уйти? Скажем остальным, чтобы они присоединились к нам после того, как это существо исчезнет в воде, – сказал он, чуть сгорбившись и подняв плечи к ушам. Признак страха. Посмотрев на металлические щиты, он выпрямил спину и нахмурился. – Там что-то написано. Или нарисовано? Я… не могу сказать точно.

– Если тебе страшно – можешь уйти, – сказала Зофья. – Я остаюсь.

Застонав, Энрике бросил быстрый взгляд на щит и на левиафана, а затем тяжело вздохнул.

– Мне страшно, – тихо признал он. – Это мое постоянное состояние, с которым я так и не смирился, – на его губах появилась еле заметная улыбка. – Но, как говорится, клин клином вышибают.

– Так ты остаешься или нет? – спросила Зофья.

Энрике расправил плечи.

– Остаюсь.

Энрике мог признать, что ему страшно, но при этом оставаться храбрым, и Зофье это нравилось. Благодаря ему она тоже хотела быть храброй. Когда она подумала об этом, у нее в животе вспыхнуло незнакомое тепло.

Энрике склонил голову набок.

– Эй? Феникс?

Зофья тряхнула головой и снова посмотрела на сияющую фосфорную подвеску в своей руке.

– Мои изобретения всегда работают исправно, – сказала она. – Раз подвеска светится, значит, перед нами Тескат-дверь. На самом деле…

Она прошла вдоль стены, мимо всех трех щитов. Свечение ни разу не погасло.

– Все три щита – это отдельные двери, – сказал Энрике, приоткрыв рот от удивления.

– Как думаешь, что за ними спрятано? – спросила Зофья. – Сокровище?

Энрике скорчил гримасу.

– Ну, не знаю… зачем кому-то прятать сокровище за порталом? Это бы означало, что на самом деле оно находится не здесь, а где-то еще. Тогда к чему все эти символы и девушки… это как-то нелогично. Может быть, символы на металле расскажут нам больше, но сперва нужно растопить лед. Я могу попросить у матриарха один из ее обогревателей или… ох. Ну что же. Я полагаю, это тоже подойдет.

Зофья положила фосфорную подвеску в карман и потянулась к своему ожерелью за тепловым медальоном, а затем ударила им по щиту. Лед загорелся оранжевым. Растаявший лед потек на пол с таким шумом, как будто где-то включили шланг. Зофья повторила то же самое с двумя другими щитами. Наконец на металле проявились выгравированные изображения.

Энрике пристально посмотрел на нее.

– Не пойми неправильно… но у меня все больше складывается впечатление, что в любой момент ты можешь вспыхнуть ярким пламенем.

Зофья приняла это за комплимент.

– Спасибо.

– Ну да, не за что, – растерянно сказал Энрике, прежде чем вернуться к поискам Тескат-дверей.

Круглые пластины были совершенно гладкими, без малейшего намека на петлю или что-то такое, с помощью чего можно было бы заглянуть за щиты. По металлу тянулась глубокая резьба. Как только Зофья прикоснулась к одному из щитов, у нее в голове раздалось знакомое жужжание, говорящее о том, что это – Сотворенный предмет.

– Этот металл предназначен для поглощения чего-то, – нахмурившись сказала она. – Чего-то жидкого. Но только не льда. Возможно, какого-то компонента, который присутствует во льду, судя по маленьким отметинам на металле. Похоже, он на что-то среагировал.

Энрике достал свою записную книжку и сделал быстрый набросок.

– Этот символ… – сказал он, показывая ей рисунок. – Изображение немного стерлось, но я его узнаю.

– Почему это выглядит как лев со стаканом? – спросила Зофья. – И… урной?

– Потому что это действительно лев с горшком… и бокалом для вина, – объяснил Энрике. – Это изображение египетского бога, и я уже давно не видел его изображений.

Позади них послышался скрежет металла о лед. Зофья резко обернулась и увидела, как левиафан закрыл пасть и скользнул обратно в воду. Она взглянула на Сотворенную луну под потолком.

Точно по расписанию.

Когда металлическое существо исчезло под водой, в поле зрения появились Ева и Гипнос, стоящие у входа. Рыжеволосая девушка держала в руках поднос с едой.

– Я вас искал! – воскликнул Гипнос и бросил взгляд на клочок воды, где только что исчезло существо. – А потом я ждал, когда это, – он махнул рукой в сторону бассейна, – наконец-то уйдет. Что вы делаете? Почему меня не позвали? – патриарх Дома Никс склонил голову набок. – И почему этот лев держит бокал для вина? Кстати, Ева принесла еду.

Ева так крепко сжала поднос, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

– Руслан попросил меня проверить, как у вас идут дела, – нахмурившись, сказала она. – И я не уйду, пока этого не сделаю, так что можете даже не спрашивать.

Зофья все еще мысленно перебирала вопросы Гипноса и лишь молча кивнула в ответ. Энрике устало потер виски.

– Да, – сказал он.

– «Да» чему? Еде? Вопросам? – спросил Гипнос. – Потому что «да» не объясняет, почему этот лев держит бокал для вина.

– Определенное «да» еде, – Энрике жестом пригласил их подойти поближе.

Гипнос улыбнулся Энрике, и Зофья заметила, что он не ответил тем же. Вместо этого историк с каменным лицом повернулся к стене.

– Видите, как символы тянутся по всем трем щитам? Они олицетворяют бога.

Гипнос нахмурился.

– Бога львов и бокалов для вина? Звучит очень специфично.

– Этот бог Шезму, – сказал Энрике, закатывая глаза. – Его изображают довольно редко, возможно, потому, что он находится в некотором противоречии с самим собой. С одной стороны, он – покровитель благовоний и драгоценных масел, из-за чего некоторые считают его праздничным божеством.

– Он мне уже нравится, – сказал Гипнос.

– Также он является богом резни, крови и расчленения.

– Я беру свои слова назад, – сказал Гипнос.

– Технически слово «кровь» может также переводиться как «вино». Я не совсем уверен, – сказал Энрике. Он посмотрел на тарелку с бутербродами и потянулся за одним из них. – В любом случае, держу пари, что Шезму является подсказкой к тому, как открыть эти порталы.

– Открыть? – повторила Ева.

Поднос выпал у нее из рук и со звоном упал на пол.

– Бутерброды! – с жалостью простонал Энрике.

– Зачем их открывать?

– Мы пытаемся найти сокровище Падшего Дома, – сказала Зофья. – Значит, нам нужно открыть все, что до этого было закрыто.

Ева прищурила глаза, а Гипнос потер шею.

– Вернемся к теме сокровищ, mon cher, – сказал он.

– Сокровища несъедобные, – ответил Энрике, все еще с печалью глядя на бутерброды.

– Да, но мы все равно должны их найти.