Онлайн книга «В клетке. Вирус. Напролом»
– Можете сказать им, что в моей команде многие тоже чуть не умерли от зависти, когда узнали, что я с вами встречаюсь. У меня на стене когда-то висела ваша фотография. Та самая, с папой. – Ах эта… Когда я был маленьким, отец запечатлел момент, как я в своем детском триле протягиваю цветок папе римскому. Фото попало во все новостные ленты и стало одним из самых знаменитых портретов с хаденами, сделанных когда-либо. Мой папа любил шутить, что оно оплатило мое обучение в колледже. – Жаль только, что нам пришлось познакомиться при таких печальных обстоятельствах, – сказала Силва. – Да, – согласился я. – Примите мои соболезнования. – Спасибо, – ответила Силва и ненадолго замолчала. – Это нелегко. – Я знаю. – На самом деле мне пока нельзя с вами говорить, – сказала Силва. – О Дуэйне и обо всей этой трагедии. Медина меня убьет. – Что ж, он лишь соблюдает протокол, – сказал я. – Я с удовольствием подожду официального начала беседы. Вы же хотите меня проводить? – Ну да, – подтвердила Силва. – Меня попросили сказать вам, что разговор немного отложится. Медина и Боб Крайсберг сейчас на более важной встрече, и она затягивается. – Надеюсь, все в порядке? – сказал я. Боб Крайсберг был владельцем «Бостон бэйз». – Крика там много, так что, думаю, далеко не все в порядке. – А что конкретно? – Я не прислушивалась. Просто я ждала в приемной Боба достаточно долго, а потом его помощница предупредила о возможной задержке и передала, что Медина попросил меня на это время составить вам компанию. – Я бы мог просто посидеть в холле. – Думаю, Медина не хотел оставлять вас без присмотра. Так что простите – я за вами пошпионю. – Все нормально, – успокоил я ее и вспомнил, что надо запустить быструю диагностику на этом триле, чтобы проверить, есть ли в нем защищенный канал связи. Он был. – Уверен, мы найдем вполне невинные темы для милой беседы, пока они не освободятся. – Хотите, я проведу для вас экскурсию? – спросила Силва. – Покажу наше тренировочное поле. Обычно я все время там, когда прихожу сюда. – Это было бы чудесно, – сказал я. – А вы знаете, что было в этом здании, до того как его заняли «Бостон бэйз»? – спросил я, осматриваясь по сторонам, пока мы шли. – Оно было частью то ли Бостонского университета, то ли Гарварда. Они же рядом. На самом деле оно, наверное, и сейчас принадлежит какому-то из этих университетов. Думаю, лига его просто арендует. – В этом есть резон, – заметил я, вспомнив разговор с родителями о налоговых послаблениях для лиги. – Скорее всего, Бостонского, – решила Силва. – Боб там учился, и его просто распирает от гордости. – Понятное дело, – поддакнул я. – Ну, не знаю. Я-то сама в колледж не ходила. Начала играть в хилкету сразу после школы. – И вас не заботит отсутствие востребованной профессии? – пошутил я. – Знаете, я думаю, что как-нибудь обойдусь, – лукаво ответила она, и я понял, что шутка удалась. – Ну и хорошо. – Хотя кто-то имеет побольше, конечно, – осмелилась она, решив, видно, тоже проверить меня на чувство юмора. – Но вы всего добились сами. Силва пожала плечами: – Это лишь игра, и только. – она показала на стены с фотографиями команды, сделанными во время игр. – Мы же тут не проблемы мирового голода решаем. – Игра тоже может быть важным занятием, – заметил я. – Хилкета очень много значит для огромного числа хаденов. Я бы даже сказал – для многих из нас. Вы – настоящая звезда спорта. Она рассмеялась: – Мне просто нравится надирать людям задницу. В хилкете это законно, да еще и деньги платят. – И что, так много ярости? – снова пошутил я. – Вы себе даже не представляете, – ответила Силва. Мы пришли в ту часть здания, где проходили тренировки. – А где все? – спросил я. Это была переоборудованная бейсбольная площадка, огороженная большими металлическими щитами. Казалось, что ты попал на какой-то промышленный склад, и никаким духом романтики здесь даже не пахло. – Сегодня тренировки начнутся после двух. Пена дал нам пару дней передышки, чтобы мы пришли в себя после смерти Дуэйна. – Резонно, – согласился я. Силва покачала головой: – Глупо. Теперь у нас мало тренировок, и все будут забивать себе головы мыслями о Дуэйне, а значит, ходить расстроенными и несчастными. И я больше всех. А в пятницу у нас игра, там из нас всю дурь и выбьют. Надо бы, наоборот, удвоить тренировки. – она вдруг осеклась. – Это же не значит, что мы о Дуэйне говорим, правда? – Наверное, нет, – предположил я. – Хорошо. – Она показала рукой на поле. – Не хотите пробежаться? – Простите? – Вы же в «скауте». Они очень быстрые. Быстрее большинства трилов. Попробуйте. – Думаю, не стоит. – Очень даже стоит. Поле вы не испортите. Оно для этого и сделано. А у вас, скорее всего, не будет другой возможности побывать в настоящем скаутском триле, если только вы не решите вступить в лигу. – Она показала на дальнюю стену за воротами с натянутой сеткой. – Сами увидите, как быстро вы сможете туда добежать. Ну же, давайте. Я взглянул на нее, пожал плечами и рванул с места так быстро, как только мог, к дальней стене поля. Через четыре секунды лицо моего трила с размаху уткнулось в пол, и я услышал за спиной заливистый смех Силвы. – Не вижу ничего смешного, – с притворной серьезностью объявил я. – Мне очень жаль, – сказала Силва, подходя ближе. – Вернее, мне совсем не жаль. – Я так и понял. Вы же с самого начала знали, что произойдет, – сказал я, с трудом принимая вертикальное положение. – Это не только с вами так. Все падают, когда пытаются в первый раз пробежаться в «скауте». Он бежит с совершенно другой скоростью. Ты понятия не имеешь, где у тебя центр тяжести. – И приземляешься на лицо, – продолжил я. – Ну да. Кто угодно приземлится. Люди думают, что сложнее управлять «танками», потому что они такие большие и мощные. – Она ткнула пальцем в мой трил. – Но на самом деле «скаут» куда сложнее. Это настоящая заноза в заднице. – И в лице тоже. Силва кивнула: – Управление «скаутом» – это настоящее искусство. Вот я, например, не умею. Поэтому я и прикипела к универсальной модели или иногда в «танке» играю. Для «скаута» надо очень быстро соображать. Я чуть обдумал ее слова. |