Онлайн книга «Колодец желаний»
|
Вэн всё ещё разглядывал бутылки, неподвижные, словно лёд, и тут что-то запрыгнуло ему на плечо. – Вэн. Вэн, Вэн, Вэн! Вэн повернул голову и оказался нос к носу с дрожащей серой белкой. – Барнавельт! – ахнул он. – Ты в порядке! – И ты в порядке! – пискнула в ответ белка. – Ты ведь в порядке? – Всё хорошо, – ответил Вэн. – Благодаря тебе. Ты пришёл как раз вовремя! Белка моргнула. – Куда я пришёл? – В дом Греев. Чтобы предупредить меня. – В дом, где греют? – Белка снова моргнула. – Сейчас многие дома греют. Серые, и белые, и коричневые, и… Эй. – Барнавельт выпрямился. – Пахнет арахисом. Ты недавно ел арахис? – Нет, – ответил Вэн. – Я… – Уверен? Или, может быть, арахисовое масло? Или арахисовую крошку? Или арахис… – Вам двоим придётся отложить этот занимательный разговор на потом, – перебил Валет. Он подтолкнул Вэна и его пушистого пассажира вперёд. – …ждёт вас. Вэн, чувствуя на плече руку Валета, зашагал вперёд по огромному залу. Стайки голубей разлетались перед ним. Коллекционеры в длинных плащах торопливо сновали вокруг – подписывали бутылки, расставляли желания по полкам и снова исчезали. Там и тут Вэн замечал следы недавних повреждений: гнутые железные лестницы, сломанные перила, пустые, все в копоти шкафы. Он не заходил в этот зал с той самой ночи, когда из-за его случайного поступка зал чуть не оказался уничтожен. С той ночи, когда исчезла Галька. У Вэна скрутило живот от тревоги. Валет провёл его к дальней стене, где, о чём-то переговариваясь, стояли три Коллекционера. Женщина с короткими гладкими волосами и голубем на плече – Кунжут, глава Атласа. Бородатый невысокий человечек в очках рядом с ней – Стержень, управляющий Коллекцией. Наконец, над ними обоими возвышался, стоя спиной к Вэну, высокий, худой человек с жёсткими седыми волосами. Услышав их шаги, он повернулся. Высокие скулы. Серо-стальные глаза. Две чёрные крысы, сидевшие на плечах подобно эполетам. Гвоздь. Если у Коллекционеров и есть настоящий лидер – а Вэн был совершенно уверен, что есть, – это Гвоздь. Лица Коллекционеров не были разгневанными. Но не были они и дружелюбными. Сердце Вэна упало, словно мешок в мусоропровод. Ещё с начала лета Вэн считал себя почти Коллекционером. Он видел желания. Он слышал Созданий. Он умел делать такие вещи, на которые не способны обычные люди. Он чувствовал себя особенным – не в том смысле, что «не такой, как все», а скорее «такой, как не все». Но в выражении лиц Коллекционеров не было ничего похожего на «добро пожаловать назад». Так… зачем же его сюда привели? – Вэн Марксон. – Голос Гвоздя прорезал тишину, словно пара острых ножниц. Остальные молчали. Гвоздь чуть наклонился и взял Вэна за дрожащую руку. Вэн чуть не отскочил назад. Рука Гвоздя оказалась тёплой. Он склонился ещё ниже; на его лице было что-то, что не совсем могло сойти за улыбку, но чем-то другим это тоже не назовёшь. – Мы рады, что с тобой всё хорошо. – Я… – Язык Вэна был сухим, словно бумага. – Я тоже рад. Кунжут и Стержень подошли ближе, разглядывая Вэна острыми взглядами. Вэн не мог смотреть на них. Он ощущал себя мотыльком, наколотым на иглу. – Правда же, здорово? – восторженно тараторила белка на плече Вэна. – Все снова вместе! Ну, все, кроме… – Он запнулся. – Не важно. Ну, я не её имел в виду. Я просто хотел… – Нос белки дёрнулся, и он резко отвёл глаза. – Никто больше не чувствует запаха арахиса? – Давайте не будем тратить времени. – Гвоздь снова выпрямился, его длинный чёрный плащ стелился по полу, словно тёмное озерцо. – Вэн Марксон. Мы считаем, что Галька пыталась с тобой связаться. Вэн так вздрогнул, что Барнавельт чуть не слетел с его плеча. Уже слышать её имя, произнесённое вслух, было хуже, чем получить удар в солнечное сплетение. Галька. Девочка с небрежно завязанным хвостиком, в слишком большом плаще и с белкой по имени Барнавельт на плече. Девочка, которую он заметил, когда она доставала монетки из грязного фонтана в парке. Девочка, которую он увидел, хотя никто другой даже не пытался смотреть в ту сторону. Его подруга. Подруга, которая пропала. Все ждали, когда он заговорит. Вэн зажал в кулаке стеклянный шарик, лежавший в кармане. – Я не слышал ничего о Гальке с тех пор, как она ушла с… с мистером Фэлборгом. – Он заставил себя продолжить. – Не слышал вообще ничего. Гвоздь нахмурился. – Ты уверен? Вэн сглотнул, потом посмотрел на Кунжут, Стержня и Валета. Их лица были неподвижны, словно стеклянные. В груди Вэна растекался холод. – Уверен, – ответил он чуть громче шёпота. – Я ждал. Наблюдал. Но ничего. – Арахис, – прошептал Барнавельт. Никто больше ничего не сказал. Вэн ещё сильнее сжал шарик. – Почему… почему вы думаете, что она пыталась связаться со мной? – Члены нашей организации наблюдали активность желаний вокруг твоего нынешнего места жительства, – объяснил Стержень, хлопнув в ладоши; это движение всегда напоминало Вэну плавники пингвина. – Последствия. Туман, меняющий реальность. – О. – Вэн покачал головой. – Это не из-за Гальки. Я почти уверен, что мистер Фэлборг загадал желание, чтобы меня переехал мусоровоз. – Руки Вэна невольно задрожали. – Должно быть, он до сих пор пытается от меня избавиться. Кунжут сложила руки на груди, привлекая к себе внимание. – Тебе не нужно беспокоиться о своей безопасности, – сказала она. – С тех пор как Фэлборг сбежал, за тобой постоянно наблюдает охрана из Коллекционеров и Созданий. – Что? Вы… За мной… Вэн моргнул, увидев строгие лица Коллекционеров. В ответ ему моргнул лишь голубь, сидевший на плече Кунжут. Вэн не был привычен к тому, что может что-то не заметить. Одна мысль о том, что он сумел проглядеть что-то настолько важное, вызвала у него слабость, словно пол, который он считал прочным, начал крошиться прямо под ногами. Коллекционеры шпионили за ним. А за союзниками не шпионят. Только за врагами. – Значит, вы наблюдали за мной каждую секунду… – наконец решился спросить он, – и всё равно позволили, чтобы меня едва не раздавил мусоровоз? – Ну… – Гвоздь посмотрел на Барнавельта. – Конкретно этот опасный случай – вина совершенно определённой персоны. Которая отвлеклась на запах еды в мусорном баке твоих соседей. Вэн повернулся к Барнавельту. На глазах белки была пелена, и он смотрел куда-то вдаль, водя носом туда-сюда. |