Книга Кровь. Меч. Корона, страница 11 – Геннадий Борчанинов

Мясницкий ряд сменился Трактовой улицей, затем мы повернули на Садовую, прошли её до конца и вернулись к Зелёной. Трактир «Два журавля» всё ещё был открыт, и мы вернулись на свои места, даже столик в углу, за которым мы сидели, остался свободен.

Трактирщик явно был не рад нашему появлению, но золото открывает любые двери. Мы сели и заказали по пиву. Девушка в белом переднике поверх длинного синего платья принесла наш заказ, вежливо улыбнулась и собралась уходить, но тут Киган ущипнул её за задницу. Девчонка взвизгнула, хлопнула его по руке и убежала прежде, чем я успел извиниться за своего друга.

— У нас так не принято, — пожурил я его.

— Она наверняка привыкла, — пожал плечами король. — Ручаюсь, в таких заведениях и похлеще бывает.

— Мне кажется, трактирщик с тобой не согласен, — кивнул я в сторону барной стойки.

— Плевать, он всего лишь трактирщик, — возразил Киган.

Я отхлебнул из кружки. Светлое пиво слегка горчило, но это была благородная мягкая горечь хмеля.

— И пиво здесь — дерьмо, — заключил Киган, оглядывая зал. — И подраться не с кем. Предлагаю поискать другой кабак.

Я не стал возражать, мне уже надоели взгляды, которыми нас одаривал трактирщик. Мы ушли искать какое-нибудь другое место, по мнению Кигана, более подходящее для вечерних посиделок и последующей ночёвки.

Мы поспрашивали у местных пьянчуг, нам посоветовали «Весёлую пинту». Судя по всему, «Весёлая пинта» могла удовлетворить все запросы короля, включая продажных девок и кабацкую драку, а как по мне, это был обычный притон, где за горсть монет или даже косой взгляд могут перерезать горло.

Даже обстановка наглядно показывала различия между предыдущим трактиром и этим кабаком. В «Двух журавлях» стены были отделаны светлыми сосновыми досками, было светло, чисто и уютно. В «Весёлой пинте» всё выглядело так, словно собрано по помойкам: разномастная мебель, скрипучая и готовая развалиться в любой момент, жирная грязная посуда. Даже двери не было, всего лишь плотная занавеска. Но Кигана это устраивало, а мне было плевать — я хотел только убраться из города поскорее.

— Вот теперь мне нравится, — выдохнул Киган, когда мы зашли внутрь и нашли себе свободное место.

В полутёмном зале какая-то компания горланила песню про семерых рудокопов, на барной стойке боролись на руках два здоровяка, один из которых, видимо, был хозяином этой дыры, потрёпанные девчата кучковались у лестницы на второй этаж. В дальнем углу вовсю шла игра в кости.

Нам принесли пиво в грязных деревянных кружках, а на закуску мы взяли жареные луковые кольца. Пиво, как я и думал, оказалось дрянное, а вот колечки были неплохими.

— Сколько у нас есть? — вполголоса спросил меня Киган.

Я призадумался. По дороге сюда я успел пересчитать золото в кошельке.

— Двенадцать теурийских корон, три авантийских флорина, два матакских квадрата и еще несколько я не разобрал чьи. Но все жёлтые и блестят, — так же тихо ответил я.

— Отлично. Сейчас допьём и пойдём их умножать, — подмигнул мне король.

— Весь кошель?

— Конечно, — ухмыльнулся он. — Можешь, конечно, закопать свою долю в овраге, мне плевать, но потом сам будешь локти кусать. Когда у меня будет мешок монет, а у тебя половина кошелька.

— «Если» у тебя будет мешок монет, — хмыкнул я.

— Сомневаешься? — хохотнул он. — Ну, дело твоё.

Гаэл хлопнул и потёр ладони, а я под столом отсчитал ему половину кошелька.

— Пошли, это дело нехитрое, — сказал он.

Я до того момента ни разу в жизни не играл в кости, и не очень-то хотел начинать. Всякий знает — кости придумал дьявол.

— Просто посмотрю, — сказал я и встал из-за стола.

Игроков было четверо, и нас без вопросов пустили в игру. Правил я не знал, но мне быстро объяснили — шесть игральных костей, кто наберёт больше очков или выбросит шесть одинаковых, тот и победил.

— Деньги-то есть хоть? — буркнул один из игроков, чумазый мужик в шапке. Остальные поддержали его невнятным бормотанием.

Киган бросил на стол монету. Золото блеснуло в полумраке, монета немного прокатилась по столешнице и упала к остальным. Там, в основном, была серебряная мелочь.

— Сразу по-крупному? — хмыкнул другой игрок, иноземец в чёрном плаще, рутенского племени, судя по всему.

— Конечно, — беспечно произнёс Киган, и я заметил как местные переглянулись. Они явно были не прочь облапошить заезжего чужака.

— А ты? Играешь? — спросил меня чумазый.

— Я пока присмотрюсь, — ответил я, глядя, как один из них, усатый, гремит костями в стакане.

Все сделали ставки, горка монет на столе увеличилась чуть ли не вдвое. Усатый выбросил кости на стол и чертыхнулся. Две единицы, двойка и две тройки. Слишком мало для победы.

Следующим бросал иноземец. Он долго трусил кости в стакане, прислушивался к звукам, каким-то своим ощущениям, и, наконец, выбросил три четвёрки, пятёрку и две шестёрки. Иноземец насмешливо оглядел остальных, предвкушая, что этот раунд останется за ним.

Затем ходил угрюмый молчаливый мужик. Он закинул кости в стакан и тут же выбросил их обратно, не глядя на результат. Единица, три двойки и шестёрка.

Чумазый долго собирался с духом, подкручивал стакан и использовал какие-то свои трюки, и выбросил две тройки и три шестёрки.

Киган, прежде чем сделать ход, внимательно осмотрел каждую косточку, сделал какие-то выводы, и молча выкатил их на стол. Я чуть не вскочил из-за стола — кости сложились в пять единиц и одну шестёрку.

Игроки расхохотались практически в один голос, а я сжал кулаки от досады.

— Не жалко золота? — спросил иноземец, сгребая к себе выигрыш.

Киган махнул рукой.

— Не повезло в этот раз, повезёт в следующий, — произнёс он.

Он явно что-то затеял, но я не мог понять, что именно.

— Я тоже так считаю! — воскликнул чумазый, и все засмеялись. — Ставим ещё?

— Конечно! Да! Само собой! — поддержали его все остальные. Кроме меня.

Поставили. Бросили. Выиграл угрюмый, выбросив все тройки. Киган легко расстался с ещё одной золотой монетой и я тронул его за рукав.

— Ты уверен, что оно того стоит? — спросил я шёпотом.

— Доверься и наблюдай, — ответил он.

Следующий кон он тоже проиграл. И другие тоже. Но несмотря на серию проигрышей, король держался легко и непринуждённо, расставаясь с монетами так, будто знал, что они скоро вернутся обратно. Довольно скоро у него осталось всего две теурийских короны, которые он тоже поставил на кон. Игра шла по-крупному, теперь серебро уже никто не считал, ставили золото. Молчун и усатый вышли из игры, я по-прежнему не желал пробовать, поэтому играть остались трое: Киган, чумазый мужик и иноземец.