Онлайн книга «Волчье озеро»
|
Беккер мгновенно ответил на звонок, в трубке раздался его мягкий тягучий южный выговор. – Детектив Гурни! Какая неожиданность! – Последнее слово он произнес так, будто это вовсе не было неожиданностью. – Рад тебя слышать! Надеюсь, все в порядке? – Все хорошо. А ты как? – Грех жаловаться. Хотя я просто предпочитаю этого не делать. Жаловаться – тратить время, за которое можно устранить первопричины этих жалоб. – Господи, Беккер, ты звучишь как настоящий пай-мальчик с Юга. – Счастлив слышать это. В конце концов, это мой родной язык. Коренной флоридец, как-никак. Нас осталось немного, мы почти вымерли. Даже здесь, на родине, мы стали редкостью. Чем я могу тебе помочь? Гурни замешкался на секунду, пытаясь подобрать нужные слова. – Меня попросили разобраться в одном деле, которое, как оказалось, имеет несколько отправных точек. В том числе в Палм-Бич. – Дай-ка угадаю. Ты небось про “дело смертоносного доктора”? Так его здесь называют, или еще – “дело об убийственных снах”. – Именно про него. Не ты ли часом ведешь дело Хорана? – Нет, сэр, не я. Оно досталось парнишке за соседним столом; он уж думал, все круто, ведь медэксперт подтвердил предполагаемый суицид. Ясно дело, все полетело к чертям собачьим, когда явился преподобный Бауман Кокс и сообщил нам, что это было убийство, а убийца – сам Сатана. – Чего? – Ты что, не знал? – Мне говорили, что Хоран доверился местному пастору и рассказал ему про кошмары, мучившие его с той поры, как он побывал на приеме у Хэммонда на Волчьем озере. А когда Хорана нашли мертвым, пастор рассказал обо всем вам. Один из вас позвонил Хэммонду, но разговор ни к чему не привел, а через неделю сам Хэммонд перезвонил и сообщил, что с ним только что связался детектив из Нью-Джерси насчет второго самоубийства. Вот что мне рассказали, без упоминаний об убийстве, совершенном Сатаной. – Как ты раздобыл эту информацию? – Окольными путями. – То есть ты не доверенное лицо старшего следователя Гилберта Фентона? – Едва ли. Расскажи-ка мне еще про Сатану. – Увы, не могу. Глава следственного отдела распорядился, чтобы неизвестные журналистам детали расследования не обнародовали. Я обязан держать слово, дело чести. Однако преподобный Кокс никому ничего не обещал. Его, кажется, можно найти в церкви Победы во Христе, в Коралл-Дюнс. Преподобный – человек твердых убеждений, с таким же твердым желанием ими поделиться. – Спасибо, Бобби. Я тебе очень признателен. – Рад помочь. Может быть, теперь ты сможешь ответить на мой вопрос? У нас тут многие головы ломают. – Спрашивай. – Что, черт возьми, задумал этот боров Фентон? Вопрос этот повлек за собой долгое обсуждение необычного подхода Фентона к общению с журналистами. Беккера особенно раздражало то, как Фентон представлял себе полномочия пресс-секретаря полиции и как рисовался перед журналистами. Что и привело к тому, что следователи других округов потеряли контроль над информационным потоком и оказались в дурацком положении перед местными репортерами. Беккер считал версию, продвигаемую Фентоном, абсолютно бездоказательной и недостаточной для возбуждения уголовного дела. Гурни же вернулся к вопросу, который волновал его куда больше, чем поведение Фентона: кто в Бюро криминальных расследований или где-то еще в структуре полиции штата Нью-Йорк одобрил подход Фентона? И почему? Кто-то выше по званию явно приложил свою руку. Фентон, в конце концов, выглядел как типичный коп-карьерист. Этот угрюмый, собирающийся в отставку полицейский вряд ли стал бы нарушать субординацию. Чья же это игра? И какова награда для победителя? Пока что у Гурни и Беккера были одни лишь вопросы. Ободряло то, что их волновало одно и то же. Беккер завершил разговор запоздалым замечанием про преподобного Кокса. – Перед твоим знакомством с любезным служителем веры хочу предупредить тебя, что он страшно похож на уродливую хищную птицу. Позвонив по номеру с сайта церкви Победы во Христе в Коралл-Дюнс, Гурни столкнулся с чередой автоответчиков, но в конечном итоге был перенаправлен на голосовую почту самого Баумана Кокса. Назвав свое имя и номер мобильного, он представился одним из детективов, расследующих дело о самоубийствах, и высказал надежду, что преподобный сможет рассказать больше о душевном состоянии Кристофера Хорана, а возможно, даже поделиться своей версией произошедшего. Прошло меньше пяти минут, как ему перезвонили. Голос звонившего был по-южному густой, как сироп. – Детектив Гурни, говорит Бауман Кокс. Я только что получил ваше сообщение. Судя по телефонному коду, вы находитесь на севере штата Нью-Йорк. Так? – Да, сэр. Спасибо, что перезвонили. – Я верю, ничего не происходит просто так. Я получил ваше сообщение почти сразу, как вы его оставили, поскольку собирался уйти из своего номера, и перед выходом решил проверить автоответчик. И как же вы думаете, где находится мой номер? – Даже не представляю. – Вы наверняка даже не догадываетесь. Во чреве чудовища. – Простите, сэр? – Во чреве чудовища – в Нью-Йорке. Мы здесь, чтобы защитить праздник Рождества от тех, кому ненавистна даже мысль о Рождестве, кто против самого существования праздника. – Ясно. – Вы христианин, сэр? Обычно Гурни на подобные вопросы не отвечал. Но в данном случае ситуация была необычной. – Да. Он решил не уточнять, что, скорее всего, его понимание христианства так же далеко от понимания Баумана Кокса, как Уолнат-Кроссинг от Коралл-Дюнс. – Это хорошо. Итак, чем я могу вам помочь? – Я хотел бы поговорить с вами о Кристофере Хоране. – И о его кошмарах? – Да. – И о том, что послужило причиной всех этих смертей? – Да. – Где именно вы находитесь сейчас, в момент нашего разговора, детектив? – У себя дома, в Уолнат-Кроссинг на севере штата Нью-Йорк. На несколько секунд Кокс замолчал. Гурни слышал в трубке лишь легкое постукивание пальцами по клавиатуре. Он ждал. – Ах, вот вы где. Удобная штука – эти современные карты. Ну что ж, у меня к вам есть предложение. Мне кажется, это не телефонный разговор. Почему бы нам с вами не встретиться, так сказать, с глазу на глаз? – Когда и где? Последовала очередная пауза, более длинная и все с тем же постукиванием по клавиатуре. – Как мне кажется, Мидлтаун находится ровно между нами. На трассе 17 есть закусочная “На полпути”. Я чувствую, Господь указывает нам дорогу. Что скажете – послушаем его? |