Я знаю, что он старается сделать всё быстро и менее болезненно, поэтому удерживаюсь от крика, но сквозь стиснутые зубы вырывается шипение. Когда Дарен наконец вытаскивает древко из плеча, я продолжаю тяжело дышать, чувствуя, как пульсирует свежая рана, боль волнами распространяется в руке и груди, а кровь тёплой струйкой стекает по спине.
– Ойро, это твоё первое подобное ранение, верно? Ты же раньше ничего не ломала?
Вопрос Дарена кажется мне странным и не слишком уместным, вероятно, он пытается отвлечь меня разговорами.
– Первое. Раньше повреждения были небольшими, только синяки да порезы.
– Странно. В кузнице я видел множество травм. В основном ожоги, конечно, – говорит друг и помогает мне сесть поудобнее, а потом как можно аккуратнее снимает мою верхнюю рубашку, и я остаюсь в одном топе. Ветер приятно холодит разгорячённую кожу. – Но мало кто реагировал так сдержанно, как ты.
– Спасибо, конечно, но вряд ли тот факт, что меня трясёт от боли, можно назвать хорошей сдержанностью, – кисло парирую я, показывая, как дрожат пальцы даже здоровой руки.
Дарен моментально прикладывает ладонь к моему покрытому испариной лбу, задумчиво кивает своим мыслям, а потом принимается осматривать мою рану, которая продолжает слабо, но кровоточить. Он затыкает её моей же рубашкой.
– И всё-таки ты хорошо переносишь боль, – настаивает приятель.
Я рассеянно киваю, решая не спорить. И всё же его слова заставляют задуматься. Может, это действительно не первая моя травма? Может, раньше, до потери памяти, бывало что-то хуже? Даже если так, то на теле не осталось шрамов, которые бы указывали на прошлые раны. Лайла нашла меня в одежде, залитой кровью, но неизвестно, принадлежала ли она мне.
– Давай в следующий раз сразу начнём с твоих фокусов, не дожидаясь, пока у меня в плече застрянет ещё одна стрела, – беззлобно ворчу я, отбрасывая размышления.
– Я бы сам с радостью, но у меня лишь крупица Дара. Обычно сил хватает на два прыжка, максимум три, и не всё так просто. Мне нужно знать местность, куда перемещаться. Если бы территория Теялы и Илоса была бы мне известна, то, может, вышло бы перенестись и дальше.
– И ещё сил у тебя больше, чем у нормально человека, – припоминаю я, как отлетел каиданец после того удара Дарена. – Похоже, ты всё-таки жульничал на занятиях с Роем.
В ответ на это заявление друг тихо усмехается. Пока он осматривает рану, я оглядываюсь вокруг, понимая, что пейзаж изменился. Сейчас мы находимся в чаще бамбукового леса. Я сразу узнаю стройные зелёные стебли, уходящие высоко вверх. Рассеянные лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, приобретают успокаивающий зеленоватый оттенок, проникая сквозь листья этого интересного растения. У нас дома на Островах в семье Сесциа тоже есть подобный побег. Года три назад Рой отправился по делам на Континент и привёз Лайле в подарок маленький саженец бамбука. Наверняка было непросто его достать, но лицо приёмной матери так и светилось от радости, как будто это растение было самой большой драгоценностью. Сейчас, вдыхая свежий аромат бамбукового леса полной грудью, я задумываюсь, насколько же на самом деле Лайла скучает по здешним местам. Запрокинув голову вверх, я вновь поражаюсь высоте и возрасту стеблей, ведь наш домашний саженец не дорос ещё даже до потолка.
Я настолько глубоко погружаюсь в свои мысли, что вспоминаю о боли в руке, только когда Дарен начинает промывать ранение, отчего я снова принимаюсь шипеть, заставив его виновато опустить взгляд.
– Рана аккуратная, кровь остановилась, но, Ойро, я всё равно предлагаю её зашить.
Меня передёргивает от этой мысли, однако парень упрямо смотрит мне в глаза, и я нерешительно киваю. Знаю, что друг сделает всё аккуратно, в кузнице он уже имел дело с порезами, ожогами и другими травмами. Бросив один взгляд на своё плечо, я сразу же отворачиваюсь. Мне стыдно, что боль я терплю стойко, а просто смотреть на рану не могу. Мне неприятно, а после всех перемещений я почти уверена, что меня точно стошнит. Я благодарна Дарену, что он хорошо владеет хотя бы основными навыками целителей и что притворяется, будто не замечает моей глупой слабости.
Приятель роется в своей сумке и достаёт всё необходимое. Он явно подготовился к путешествию лучше меня, хотя, возможно, Лайла тоже собрала некоторые лекарства и мази. Я жмурюсь и шиплю от первого прикосновения иглы, но после второго стараюсь не реагировать, концентрируя всё внимание на собственном дыхании и умиротворяющих звуках леса. Я открываю глаза только после того, как Дарен заканчивает зашивать и убирает иглу.
– Почти всё, – бормочет кахари, запечатывая раны густой жижей, похожей на крем и пахнущей какими-то травами.
– Как далеко ты нас перенёс? – хрипло спрашиваю я.
– Дальше, чем думал. В этот раз я смог сделать три прыжка, скорее всего, от прилива адреналина. Полагаю, выиграл нам ещё полдня. Но не думаю, что Смотрители за нами погонятся, они не знают, куда именно мы направляемся. Наверняка бросят все силы в Астару, решив, что мы шли туда, – Дарен аккуратно забинтовывает моё плечо. Теперь я немного расслабляюсь, чувствуя, как прохладная мазь снимает боль, а голова перестаёт кружиться. – Но я полностью истощён, и если честно, то даже ненадолго вырубился вслед за тобой после третьего перемещения.
Я только сейчас внимательно смотрю на друга, замечая, что его лицо неестественно побледнело, глаза покраснели, а под ними залегли глубокие тёмные круги. Его губы тоже бледнее обычного. Он выглядит измотанным.
– Тогда останемся здесь до утра. Судя по всему, уже скоро наступит закат, – я указываю подбородком вправо, где на небе начинают появляться красновато оранжевые всполохи. – Далеко от нас залив?
– Нет. Минут пятнадцать пешком, и снова окажемся на дороге.
Дарен помогает мне надеть его чистую рубашку свободного покроя. Она пахнет мятой и едва ощутимо – лимоном. Я непроизвольно втягиваю голову в плечи и опускаю нос к груди, позволяя приятному запаху окутать сознание.
Воздух остаётся достаточно тёплым для того, чтобы не думать о разведении костра. К тому же сейчас делать это слишком опасно, Смотрителям будет легче нас найти, если они всё же решат проверить местность южнее от столицы.
Мы перекусываем оставшимися припасами, состоящими из сухофруктов, хлеба и сыра. Этого, конечно, не хватает, чтобы полностью насытиться, но я и не собиралась так поступать из опасения исторгнуть всё съеденное, хотя травы, которые Дарен заставил меня пожевать, немного помогают унять тошноту. Постепенно неприятная пульсация в плече сходит на нет, хотя рука всё ещё плохо слушается и сжать нормально пальцы не получается. Дарен всё это время жуёт молча, кажется, даже не задумываясь о своих действиях и не чувствуя вкуса. Пока не стемнело, он чистит наше оружие и раскладывает покрывала, готовя спальные места. Когда сумерки сгущаются и друг без сил валится на своё место, я кутаюсь в тёплую ткань и решаюсь задать вопрос.
– Дарен, когда мы прыгнули… – Я запинаюсь, не зная, как объяснить то, что со мной произошло. – Когда мы прыгнули, ты видел, как моя рука почернела? Это твой Дар так подействовал?
