Книга Парящая для дракона. Книга 2, страница 45 – Марина Эльденберт

— Это же хорошо, разве нет? — Он смотрит на меня в упор. — Помнишь, что я сказал тебе на катке?

— Что именно? Тогда ты мне много что сказал.

— Я сказал, что готов ждать до завтра. Когда спросил у тебя про планы на праздничную ночь, а ты ответила, что не знаешь. Так вот, с тобой я готов ждать, сколько угодно, и это совершенно на меня не похоже.

— Сколько угодно — это месяц? — хмыкаю я.

— Максимум два. Может быть, три.

На первый взгляд Бен совершенно серьезен, но уголки губ дрожат.

— Я не уверена, что мне хватит трех месяцев, — говорю я. — Или даже целой жизни.

В отличие от него, улыбаться меня не тянет.

— И все-таки я готов попробовать.

Вот теперь я все-таки улыбаюсь.

— Мы совсем забыли про фотографии.

— Я не забыл. — Бен переводит взгляд на ноутбук, который хоть и погасший, до сих пор открыт.

— Что будем делать?

— Предоставь это мне.

— Мне согласиться на пятьдесят тысяч?

Он смеется, но потом резко становится серьезным.

— Да набл с ними, с пятьюдесятью тысячами, Лаура. Просто выходи за меня.

Все это звучит как-то слишком сказочно. Даже более сказочно, чем еще несколько минут назад, но я больше не верю в сказки. Возможно, когда-то что-то изменится, но не в ближайшее время, это точно.

— И это ты тоже делаешь, потому что…

— Потому что для тебя другой формат отношений неприемлем. — Бен опирается на спинку дивана, разбудив Гринни. Она недовольно урчит, но переползает чуть подальше и снова закрывает глаза. — Я давно не мальчик, чтобы сочинять фантастические истории про любовь с первого взгляда, но я на тебя запал, и запал конкретно. Ты не подпустишь меня к себе, и я тебя прекрасно понимаю. Мне тоже нужно время, но замуж — это единственный вариант, когда мы сможем жить в одной квартире, и ты не будешь париться.

— По поводу того, что ты ходишь голышом? — я приподнимаю бровь.

— И поэтому тоже.

— Бен, замужем или нет, между нами ничего не будет.

— Я только что сказал, что мне тоже нужно время. А еще я не верю в слово «ничего», но ничего не хочу загадывать.

— Тебе не кажется, что где-то в последнем предложении есть маленькое противоречие?

— Я сам сплошное противоречие, — он усмехается.

— И какой ты видишь нашу совместную жизнь?

Он закатывает глаза так образно, что впору интересоваться, не учился ли где актерскому мастерству. Правда, уже в следующий момент говорит:

— Ладно, девушка-я-привыкла-знать-все-на-десять-лет-вперед, вижу я ее примерно такой: мы живем вместе, спим в одной спальне.

— Исключено.

— Чтобы я мог в любой момент почувствовать, если с тобой будет что-то не так. Чем больше будет твой срок, тем актуальнее этот пункт. Мы вместе ходим в рестораны, в кино и на выставки… что там еще вместе делают супруги? — Бен приподнимает брови, а я складываю руки на груди.

— Еще один такой намек, и я закрываю тему.

— Ты сама об этом подумала.

— Разумеется, виновата я. Продолжай.

— Продолжаю. Хотя продолжать, по сути, дальше нечего — пусть наши отношения развиваются так, как развиваются. Я не собираюсь ничего форсировать, но и тормозить тоже не стану. Вот как-то так.

Я вздохнула. Идея быть рядом с тем, кто в любой момент сможет погасить всплеск пламени моего ребенка, была заманчивой. Очень. Правда, помимо заманчивости в этой идее было множество «но». Например, мое влечение к Бену. Поддаться ему было бы проще простого, но я не хотела новых отношений. Уж точно не сейчас, не во время беременности, да и, честно говоря, в глубине души не была уверена, что захочу после. Еще одно весомое «против» заключалось в том, что Бен совершенно точно не будет тормозить, а значит, хождение голым по квартире — это самое легкое, что можно себе представить.

Если я соглашаюсь, мне надо быть к этому готовой.

К уютным «семейным» вечерам тоже. К посиделкам на диване совсем как несколько минут назад, к тому, что он выгуливает Гринни, приносит мне цветы, показывает город, а я все это время держусь. Потому что сейчас, когда так отчаянно одиноко и больно, свалиться в эту заботу и перспективы счастья невыносимо легко.

— О чем задумалась, Лаура?

— О том, сумею ли я перед тобой устоять.

На сей раз Бен даже глаза не закатывает, просто смотрит на меня в упор.

— Ты мне сейчас комплимент сделала или опустила ниже подземной пещеры? И хоть убей, никак не могу привыкнуть к тому, что ты сразу говоришь то, что думаешь.

— Психологи говорят, это помогает строить отношения. Никаких иллюзий.

— Где это ты пересекалась с психологами?

— В ХГУ.

Я пытаюсь закусить губу, но смеяться хочется больше, чем думать обо всем дальше, и спустя пару секунд мы уже смеемся вместе. К этому, к слову, очень легко привыкнуть — не сложнее чем к уютным семейным посиделкам или знакам внимания, ну или, например, к тому, что Бен всегда оказывается рядом, когда мне нужна помощь.

— Я не хочу новых отношений, Бен, — решительно пресекаю эти мысли. — Я их боюсь. Это ты понимаешь?

— Лучше, чем ты можешь себе представить, — он смотрит мне в глаза, а потом переводит взгляд на Гринни. — В любом случае, если ты мне откажешь, эту пушистую тварь я заберу себе. По документам она моя.

— Эй!

— Нет, ну а что? Надо же мне кого-то кормить рогаликами. Не тебя, так ее.

— Вообще-то слово «тварь» носит негативный оттенок.

— Серьезно, что ли?

Мы снова смеемся, но я все равно не представляю, каково это — быть замужем. Пусть даже фиктивно, и сколько продлится эта фиктивность. Когда я собиралась замуж за Торна, я почему-то об этом не думала. То есть у меня в мыслях было только кольцо на пальце и свадебная церемония (и те — весьма размытые, в каких-то идеальных представлениях), сейчас же я понимаю, что основная жизнь начинается после свадьбы. Когда ты узнаешь человека с тех сторон, о которых не знала раньше. По-хорошему, все эти стороны нужно узнать до свадьбы, но что и когда в моей жизни было по-хорошему?

Разве что в глубоком детстве, а детство кончилось.

Пора бы уже это признать.

Я смотрю на Бена, который чешет Гринни голову. Виари забавно дергает лапой, пытаясь перевернуться кверху пузом, и вдруг представляю себе картину — мой малыш тянется к повзрослевшей Гринни, а Бен подхватывает его на руки и говорит: «Идем гулять». Себя я в этой картине мира не вижу, а точнее, вижу отдельно от Бена, кусочком несложенного пазла, который в этом месте совершенно ни к чему.