Онлайн книга «Продолжай»
|
- Шли мы как-то по Лаперузу… - А там огромные медузы? Он хохочет громко, толкает плечом в тельняшке ее, обтянутое спортивным костюмом. - Соображаешь! Нет, там другое, сестричка, - тельняшка обнимает розовый спортивный костюм. – Сейчас расскажу, как дело было… Говори, рассказывай. Доставай, показывай. Впрочем, второе не тебе. Ай, вот опять! Да чтоб тебя! * * * Эх, жизнь моя – жестянка! Да ну ее в болото! Все-таки пришлось сделать перерыв в морском вещании – уши уже дымились. Сбежала в вагон-ресторан, рассказчик остался в купе угощаться собранной в дорогу родителями снедью. С разносолами в их передвижной кухне не слишком богато. Видела бы Зося – упала бы в обморок. Ни авокадо, ни киноа, ни миндального молока. Зося бы в целом образ жизни, который вела Полина в последнюю неделю, категорически не одобрила. Поля хихикнула, представив, как стоит в планке в вагонном коридоре, и люди перешагивают через нее. Да кому он нужен, этот пресс идеальный? Накачала себе кубики и косые. И попу наприседала. Что, помогло ей это? Как-то похоже что и не очень. Без малейших угрызений берет булочку и капучино. За окном степи сменил густой высокий лес. Амурская тайга – это ей уже сообщает моряк, успевший, судя по общему виду и блеску в глазах, соскучиться за полчаса по Полиному обществу. Ну а раз так – продолжаем разговор. Что там в Баб-эль-Мандебском проливе?.. * * * Я стою на белой горе и гляжу в синеющую даль пройденных дорог. - Слышь, сестричка! А ведь Полина уже спала. Уже почти. Ну, моряк, с печки бряк! Сейчас будешь с полки! - Чего тебе? - А у меня во Владивостоке еще два дня отпуска будет. Давай замутим? В этом путешествии неизменного много. Стук колес. Вкус еды в вагоне-ресторане. Ее непреходящая тоска по пятому всаднику. И популярность среди мужского населения одного конкретного купе. Предложения сыплются как из рога изобилия – Багринский бы обзавидовался. - Что, в каждом порту тебя должна ждать девушка? - Ага, - хохотнул морячок и тут же принизил голос. – Традиция, понимаешь? - Понимаю, - кивнула Поля. – Москва – порт пяти морей. Приезжай – приласкаю. - Вот все вы, московские девки, такие! – просопел обиженно парень в тельняшке. – Кобенистые! - Русалку себе поймай, - зевнула Полина, отворачиваясь лицом к стене. Разбудил, зараза полосатая. А в окно светила полная круглая луна. Хоть вой на нее. * * * В тишине звучат сильнее Отдаленные шаги. Ты ль смыкаешь, пламенея, Бесконечные круги? Их купе стало теперь благодатной почвой для сочинения анекдотов. К моряку, который начинал половину фраз со слов «Женщина, ну шоб вашу мать», присоединилась хрестоматийного вида дама иудейской национальности. Впрочем, неудивительно, наверное – ведь поезд сейчас проезжает по территории Еврейской автономной области. Удивительно другое – как слуга Посейдона и дочь сынов Израилевых нашли друг друга. С тишиной придется распрощаться до конца путешествия, надо так полагать. Полине даже в какой-то момент показалось, что эти двое подерутся. Но вместо этого был преломлен каравай и распит коньяк. Поля сбегает от них на перрон и стреляет там сигарету у погруженного в собственные мысли полноватого парня с длинным хвостом пегих волос. Кажется, он тоже едет из самой Москвы – или откуда-то из европейской части, потому что видит его Полина уже не в первый раз. Сейчас, куря и глядя на своего почти земляка, она осознает, какое расстояние преодолено их железной махиной. Сколько пройдено километров – равнин, степей, тайги. Как далеко она от своей привычной среды обитания. И ради чего все? Бессмысленно все. Но на грустных мыслях сосредоточиться возможности нет. Купе встречает ее взрывом хохота и острым запахом пота. В Сибирь пришла весна, на столе красуется какая-то дурманяще пахнущая выпечка. Зося ее убьет. Зося далеко. * * * Он будет ездить по тайге на своих Жигулях и проверять, выполняют ли макаки квартальный план. Меньше суток осталось в пути. Полина достает из сумочки блокнот и медленно выводит. Полина Чешко любит Ростислава Ракитянского. Чего не хватает? Частицы «не»? Нет там «не». Какой знак в конце поставим? Вопросительный? Восклицательный! Что привезти тебе, любимый, с самого Дальнего Востока? Любовь моя тебе не нужна, что тогда? Икры красной? Ею бойко торгуют за окном. Спиртного местного? Магнитик? Вот чего точно не могу привести – так это иллюзий. Было их мало, да и те по дороге растеряла. Старательно, круглым почерком отличницы Лина выписывает в блокноте: Славка, я тебя люблю. Твоя П. И хорошо, что она в вагоне-ресторане сейчас. Слезы удержать удается. А то еще подумают, что над пересоленным бульоном рыдает. * * * Я пережил и многое и многих, И многому изведал цену я. Теперь влачусь один в пределах строгих Известного размера бытия. От своих активных попутчиков она при первой же возможности сбегает на перрон. Компанию ей там составляет памятник – что редкость для привокзальных территорий. Мужик на постаменте похож то ли на Горького, то ли на Чехова – с усами. Заметив ее интерес, местный бомжеватого вида дяденька любезно предлагает рассказать историю бюста. Полина вежливо отказывается, стоянка короткая и уже надо бежать. Повинуясь минутному импульсу, вкладывает в ладонь несостоявшегося экскурсовода купюру и убегает к поезду, провожаемая спешно выкрикиваемыми фактами биографии усатого. Это не благотворительность. И даже не попытка избавиться от магии пятого всадника – уже провалившаяся. Ей вдруг хочется успеть набрать в себя этой другой жизни, чтобы было что вспоминать, когда вернется и… А кто его знает, что там за «И»? Полная «И краткая»! * * * Придавать материи форму, совершенствовать человеческую природу и давать возможность свету проникать во тьму. Пора подводить итоги. Последняя ночь в поезде. Время вынести окончательный вердикт. Решение суда. Виновна. Не смогла. А ведь могла бы. И что вам не хватало для счастья, дражайшая ПолинЛексевна? Ваше последнее слово. - Хорош собой избранник? - Да не налюбоваться - как хорош. - В постели не скучно с ним? - Да ни с кем так сладко не было! - Глупый? - Не смешите меня. |