Онлайн книга «Продолжай»
|
Правда, Ракитянский реабилитировался за порчу казенного документа. Нашлись у него нужные знакомые, и паспорт Полине выправили в кратчайшие сроки. Ростислав Игоревич добросердечно предложил ей сразу вписать в паспорт нужную фамилию и снова был бит паспортом. Нет уж, замуж позвал – будь любезен! А он был очень любезен, но чрезвычайно занят. Они, впрочем, оба. * * * Улетел в командировку. На целых три дня. Ей бы радоваться – есть возможность хоть что-то сделать для себя, потому что когда Слава рядом – он поглощает все ее время. Но Полина, как малолетняя романтичная дурочка, тоскует. Пишет сообщения и шлет фото. Господи, он же приедет через два дня! И как прожить эти два дня, зная, что ты придешь домой – и там никого. Спать она ложится в его футболке. * * * Первое, что увидела, открыв дверь – его туфли. Приехал! А ведь завтра должен был… Ее туфли остались валяться рядом с его. Слава спал в кресле, и она замерла на пороге. Он только туфли и снял. Портфель стоял тут же, рядом с креслом. Немного ослаблен галстук и расстегнут пиджак. Голова откинута назад и набок, руки на подлокотниках лежат спокойно. Любоваться. Просто стоять и любоваться. Долго-долго. Но не бесконечно, правда же? Полина прошла и аккуратно села на подлокотник кресла чуть двинув его руку. Взъерошила волосы. - Откуда ты взялся? - тихо на ухо. - Прилетел последним рейсом, - сквозь сон. – Чтобы тут уснуть. - Не все ли равно, где спать? - Мне – нет. А тебе – все равно? - И мне не все равно, - она трется щекой о его щеку. - Устал? Хочешь на ручки? - Хочу. Иди на ручки, - Слава потянул ее на себя, и вот она уже на его коленях. И на чем-то еще, весьма твердом. - Вот так спал, никого не трогал, - вздыхает Ростислав на ее ерзанья. - А ты пришла и… - Пойдем в постельку, любимый, - сдерживаться сил нет, и она припадает долгим влажным поцелуем к его шее. - Ты ляжешь на спинку, и я тебя там нежно и ласково трахну. - Шиш тебе. Это я тебя… - встает с ней на руках. – А впрочем, давай. Зато утром… - Слава, презерватив где?! Ты почему презерватив не надел?! - Я?! Кто трахает, тот и презерватив надевает, - традиционно сонно из-под одеяла. А ей хочется смеяться. Потому что залетим – родим! Однако ее подлый организм, ее фирменная фертильность - взяли, похоже, паузу. У них со Славой были и прерванные, и безопасные дни и просто – потеря контроля и памяти. Но фертильность молчала. Подлянок не устраивала. И Поля почему-то считала это очень хорошим признаком. * * * И снова командировка. И снова она скучает, но держит себя в руках и даже с пользой для внешности проводит время. И снова он возвращается последним самолетом. Уставший. Они лежат, обнявшись. Она слушает его мерное дыхание. - Парадо-о-о-кс, - слышится его ленивое. А думала, уже уснул. - На секс сил нет, а целоваться с тобой все равно хочется. Вот как это называется? - Это называется любовь, - улыбается ему в плечо. - Чудесно. Оказывается, когда не стоит – это любовь. - Все-то вы, мальчики, этим самым местом меряете. Подумаешь, не стоит, важность какая. - У вас устаревшая информация, адвокат Чешко, - неожиданно подминает ее под себя. - Уже стоит. Картина мира восстановилась. * * * - Слава, где трусы?! - Ну ты же ко мне приходила в одном плаще на голое тело… - Но я была в трусах! - Ну так что же я – не могу ничего своего, оригинального придумать? Романтическая прелюдия временно останавливается от того, что девушка содрогается от хохота. Мужчина гладит ее по спине и довольно улыбается. - Вот ты в мои трусы как к себе домой залезаешь! - А разве это не мой дом? – возмущается он. Ей все еще смешно, но она кивает. - Мой дом – твой дом. Смех сексу не помеха, а только приправа – так считают они оба. Но в какой-то момент перестают даже улыбаться. Примерно тогда, когда по степени наличия – а точнее, отсутствия белья они сравниваются. * * * Непонятно как, но вдруг – Новый год. Они решили встретить его оригинально – в постели. А накануне, во время уборки Ростислав нашел трофей, привезенный Полиной из железнодорожного путешествия. Она только-только сняла со сковороды очередную порцию печеночных оладий. И тут на кухню явился Ростислав. С книгой в руках. И прекрасно поставленным адвокатским голосом начал читать: - Все мое тело сотрясали пароксизмы страсти, пока он твердой рукой ласкал мою мокрую киску. Я рыдала от наслаждения и хотела кричать как чайка. Мне вот интересно, - Слава заложил страницу пальцем, - почему чайка не поймала кошку, если та упала в воду? - а потом, с внезапным воодушевлением: - Слушай, а как кричат чайки? Громко они кричат! И пронзительно! Попытка отобрать книгу не увенчалась успехом. Ракитянский влез на стул и продолжил чтение оттуда. А там дальше оказалось такое… Поля слушала, открыв рот. - Ну, чего молчишь? – поинтересовался из-под потолка Ростислав. – Апеллируй! - Слава, я выбью табурет! – Полине стоило огромных трудов не улыбаться. Ответом Поле послужила очередная цитата сверху, из-под потолка, про перевитый венами ствол, похожий на эклер, и сладкие дырочки. Дырочки?! Женщина-дуршлаг? - Слушай, я это заскринил и отправил мушкетерам, - шумно выдохнул Слава после очередного пассажа про женщину-дуршлаг. - Все, я выбиваю. Но Ракитянский, естественно, успел спрыгнуть. И выпустил-таки книжку из рук. - Ну и как мушкетеры отреагировали? – Полина от греха подальше отправила шедевр в емкость под раковиной. - Тихий – матом. Сказал, что чуть не въехал в ж*пу впереди идущей машине. - А Ванечка? - А Ванечка молчит. Что подозрительно. Он же натура творческая, как бы его это не… - Шокировало? - Вдохновило! Уже переживаю за Дуняшу. - Судя по тому, что ты рассказывал, Евдокия Романовна – женщина серьезная, она эти эклеры быстро в норму приведет. - Ну-ну… - Что, ты знаешь что-то эдакое про жену друга? – Поля наконец перестала сдерживаться и начала улыбаться. - Нет, не знаю, – Слава тоже улыбался. - Но и о тебе мои друзья такого же мнения. - Какого это - такого? - Что ты всесторонне положительная и серьезная барышня. Хорошая девочка, словом. Они же не в курсе, что ты ко мне пришла в одном плаще на голое тело. Совратила, трахала несколько месяцев мое тело нежное и мозг мой нежный. А потом бросила. А потом шантажом заставила дать обещание жениться. Я же никому об этом не рассказываю. |